Под одним небом
Шрифт:
Милиция подозревает, что мать твоя с кем-то встречалась, если появишься близко, сразу арестуют. Может оно и к лучшему, запомнишь маму свою живой.
Как она добралась до Иркутска, Лиза точно не помнила. С родителями она несколько раз бывала в городе. Отец иногда возил сюда на продажу масло, сало, пока торговал, жил на квартире дальней родни, Лиза тоже здесь бывала. Ей показалось, что в большом городе тёте Груне будет легче спрятать её. Тётя жила с дочерью тихо, незаметно. Когда-то, ещё до революции, им принадлежало несколько торговых лавок в городе и хороший деревянный дом на набережной Ангары. В семнадцатом году во время декабрьских боёв большевиков с юнкерами, дом обгорел. Семья Груни перебралась во флигелёк, да так там и осталась, ни на что не претендуя. Умер муж, за ним почти взрослый
Тётя Груня, что за шум был сегодня ночью у соседей?
Арестовывать приезжали. Увезли хозяина и мужчину, что жил у них, – вздохнула тётка.
Я не хочу вас подводить. Вдруг милиция придёт сюда в дом.
Груня промолчала тогда, а через день, вернувшись после отлучки, подсела к девочке и предложила:
Есть семья, оба – люди с положением, врачи. Им нужна в доме нянька и помощница, сами то они почти всё время на работе. Девушка, что у них сейчас работает, завтра уходит, на завод устроилась. Согласна? Дочке ихней два года, сможешь присматривать? Ещё надо в доме порядок держать и еду готовить.
Тетя Грунечка, конечно. А что, если расспрашивать начнут, кто я, откуда?
Не будут, некогда им будет с тобой разговоры разводить, им помощница в доме нужна надёжная. Я за тебя поручилась, так что, смотри, не подведи! С маленькими то приходилось водиться? Ну я тебя подучу, дело нехитрое.
Приходилось, я нянчилась с племянниками.
Вот и ладно! Завтра после обеда пойдём к ним, а сейчас надо тебе кое-какую одёжку ещё подсобрать, всё в порядок привести.
Так Лиза оказалась и нянькой, и домработницей. Она быстро втянулась в дело, хозяева были довольны. Вскоре Лиза поверила, что никого её прошлое не волнует. Врачи оказались по женской части, при этом муж считался лучшим специалистом в городе, а потому даже самое высокое начальство относилось к нему с уважением.
Дочка у врачей была прехорошенькая, забавная толстушка Машенька. Рядом с ней начала оттаивать измученная лизина душа. Само собой выходило, что забывалась старая жизнь, каждую минуту Лиза старалась заполнить каким-нибудь делом. Хозяйка, Софья Андреевна, однажды увидев дочку в незнакомом платьице, долго не могла поверить, что его из старых тряпок Лиза сама сшила. Всё больше и больше заказов получала она. В первое время шила, конечно, для хозяйской семьи, потом для их знакомых, соседей. В её крохотной комнатке, рядом с Машенькиной, всегда лежала какая-нибудь начатая работа, радости Лизы не было предела, когда врачи подарили ей на Первомай швейную машинку. Тётя Груня, изредка забегая в гости, нарадоваться не могла на успехи своей протеже. С таким мастерством Лиза, по её мнению, всегда будет иметь работу.
Лиза очнулась от раздумий. Слезы высохли. Близилось утро. Заглянув в спальню Машеньки, убедилась, что та спокойно спит, немного постояла над её кроватью.
Как Маша выросла! Скоро уже пять лет исполнится. А вдруг я стану не нужна здесь. Машеньку могут отдать в детский сад.
Вернувшись в комнату, Лиза опять вспомнила про свой день рожденья. Одно из первых воспоминаний детства было связано у неё как раз со днем, когда ей исполнилось пять лет. Мама испекла воздушный пирог, отец смастерил из воска крохотные свечечки. Лизе так нравилось смотреть на них, а родители,
Мамочка! Я даже не знаю, где ты лежишь. А, что если, съездить! Я так изменилась, кто меня узнает? Два с лишним года уже прошло, по документам мне теперь девятнадцатый год идет, и никто ещё ни разу не засомневался.
Лиза была права, в её лице уже не осталось ничего детского. Скорбные складочки вокруг губ, привычка щурить глаза за шитьем, затвердевшие от работы ловкие руки могли принадлежать и двадцатилетней женщине. Тем более, что Лиза сильно подросла, подростковая угловатость давно исчезла. Вообще, если бы Лиза интересовалась этим вопросом, она обнаружила бы, что стала очень хороша собой. Но именно в этом она ещё оставалась сущим ребёнком. Приняв решение просить Софью Андреевну об отпуске, Лиза перекрестилась и легла спать. За окном стояла непроглядная тьма.
Аня
Ольга Петровна явилась в гости, как только Аня появилась в огороде. Хитро поглядывая на молодую хозяйку, завела разговор о свадьбе.
Славно погуляли! Вот и выдали Иванцовы младшенькую, теперь могут не напрягаться, как раньше бывало.
В каком смысле?
Теперь муж будет их дочку содержать. А он, сказывают, из богатых, из новых русских.
Да, вроде у них свой бизнес.
Это тебе Лыхов сказал?
Кто?
Ну, этот, что на свадьбе напротив нас сидел, с братом своим.
Ольга Петровна довольно прищурилась. Аня поняла, что её близкое знакомство с Андреем не осталось в деревне незамеченным, да она на это и не рассчитывала, здесь всё было, как на ладони. Ясно, что сегодня соседка явилась в надежде вызнать какие-нибудь подробности. Молчание Ани только разжигало её любопытство:
Дело молодое, Андрей Лыхов – парень видный.
Чем же он видный? – не удержалась Аня.
А всем, и внешностью, и положением. Говорят, он в фирме ихней главный. А ты, что же, не расспросила его?
Я даже фамилию его только от вас услыхала, – ещё не договорив, Аня поняла, что зря это сказала. Ольга Петровна, поджав губы, неодобрительно засопела, явно осуждая нынешнюю молодёжь. Ну и чёрт с ней, да, сейчас фамилией интересуются часто уже после того, как переспали.
Стало быть, и не сказывал он тебе, что дед его из этих мест родом был. Сейчас то уже никого из Лыховых тут не осталось. Когда он в начальники вышел, всю семью в Красноярск перевёз.
Вы и с дедом были знакомы?
Не, что ты? Я тогда только родилась. Я его фотокарточку в клубе видела на стенде. Это уже после войны было. Карточка из газеты была вырезана. Чем-то он в Красноярске отличился, вот его и напечатали, а у нас тут его узнали. Гордились!
Чем гордились, что земляка в газете увидели?
Ну да. Он же у нас начинал, колхоз создавал. Вот имя его не могу вспомнить.
Чьё, деда или колхоза?
Деда, конечно. Колхоз назывался «Заветы Ильича».
В принципе, Ане дед Андрея был безразличен. Вопросы она задавала, чтоб Ольга Петровна отвлеклась от самого Андрея. Обсуждать его с соседкой у Ани желания не было. Почувствовав это, Ольга Петровна вскоре ушла.
Смутное беспокойство сопровождало Аню полдня, пока откуда-то издалека не пришло давнее воспоминание. От деревенских ребятишек тогда услыхала она непонятное слово «лихо», и вечером спросила бабу Лизу, что оно значит. Бабушка вздрогнула так, что огромная банка с молоком выскользнула из рук. Эта история потому и запомнилась Ане, что долго они вытирали лужу, при этом девочка ещё и руку разрезала застрявшим меж половиц осколком стекла. Тогда Анечка зашлась в плаче от вида молока, окрашивающегося в красный цвет.