Под покровом тайны
Шрифт:
С Лином она днём практически не общалась. Он разъезжал по своим, принцевым, делам, предоставляя ей служанок в безраздельное пользование и оставляя на страже двоих-троих охранников. Элизабет этим пользовалась и пристраивала всех к делу - кому шесты втыкать, кому - повыше ростом - расстояние шагами вымерять. Вечером валились от усталости все. Сил хватало только поужинать, и расползтись по палаткам.
В конце сентября экспедиция наконец закончила с замерами на самой северной границе Хинга и двинулась в обратную дорогу. Ближе к столице Лин наконец-то решился приобщиться для разнообразия к цивилизации,
Место было Лину знакомо, он часто приходил сюда, когда бывал в столице, а один раз был с Элли, когда они выбрались из города на прогулку, и чуток увлеклись. Воспоминание неприятно кольнуло - где она, все ли с ней в порядке? Отсутствие вестей начинало беспокоить принца.
Элизабет тоже узнала трехэтажное многоярусное здание с характерной балюстрадой на втором этаже. Обеденный зал был здесь устроен довольно необычно, знатные гости обедали на втором этаже, а простые люди на первом. Второй этаж был поделён на комнатки, и в то же время середина здания оставалась свободной, образуя подобие внутреннего балкона. Сверху можно было наблюдать за жующими слугами, а можно было закрыть занавеси и отгородиться от мира.
Охрана и прислужницы расположились в нижнем зале. Все накинулись на еду, в восторге от возможности наконец-то сидеть на деревянном полу и подушках, а не холодной земле и циновках.
Элизабет перед самым обедом вспомнила, что забыла в повозке сумочку с дорожными принадлежностями для леди. Муна побурчала, что ей, бедной, достанутся только объедки, но послушно пошла за требуемым во двор.
– Похоже, это наша последняя ночь на свободе.
– невесело пошутил Лин, когда они с Элизабет остались наедине.
Ну как наедине - на высоте одного этажа и отделенные от общего зала тонкой сиреневой занавеской. Лин вспомнил их посиделки с Элли и загрустил.
Принесли ужин. Несколько тарелок с мясом, овощами, солениями в середине стола, по мисочке риса для каждого, как неизменный гарнир.
Элизабет вдруг обратила внимание на руки подавальщицы. Они тряслись.
С тех пор, как принцесса стала носить вуаль, все чувства обострились, как будто она ослепла. Людей Элизабет теперь узнавала не столько в лицо, сколько по очертаниям и характерным движениям. Малейшие изменения в поведении сразу отмечались ее подсознанием. И теперь она сразу поняла - служанка нервничает. И не потому, что обслуживает важных господ - какие из них сейчас господа, в пропыленной одежде и пропахшие конским потом. А почему же тогда?
Прежде, чем задумавшийся Лин успел зачерпнуть риса из своей миски, Элизабет быстро сгребла ложкой несколько рисинок и проглотила, почти не жуя. Потом попробовала по кусочку с каждой сервировочной тарелки, макнула кончик ложки в соус, и замерла, прислушиваясь к ощущениям.
После соуса во рту прочно поселился привкус миндаля. Неожиданная приправа к мясным блюдам, если только это не...
Ее дыхание участилось. Затем горло сдавило, перекрывая доступ кислорода. Девушка захрипела, налегая грудью на стол. Угасающим созданием успела сообразить и сунула пальцы в рот, вызывая рвоту. Легкое ощущение удовлетворения - мерзавке теперь еще и убирать!
– и Элизабет сползла под стол и не ощущала больше ничего.
– Врача! Перекрыть все
– громко крикнул Лин в общий зал.
Там уже царила кутерьма. Стража и несколько прислужниц, задыхаясь, бились в конвульсиях. Подавальщицы верещали, закрыв лицо передниками, полноватый усатый хозяин гостиницы стоял в растерянности посреди разворачивающейся трагедии, не понимая, что предпринять первым делом.
Окрик Лина привёл его в чувство. Двигаясь неожиданно проворно для своей комплекции, толстяк подскочил к ближайшей подавальщице и влепил той оплеуху, приводя в чувство.
– За врачом, бегом!
– скомандовал он девушке.
Сам развил наконец-то бурную деятельность. Тарелки со всего зала собрали в середине одного стола, для исследования на предмет яда. Всех не пострадавших посетителей согнали в прилегающую гостевую комнату, невзирая на ранг. Стражи порядка разберутся. Пострадавших разложили тут же, на подушках. Выживание зависело от них самих, противоядия от цианида в Хинге не было.
Принц бережно подхватил бесчувственную девушку на руки, не обращая внимания на испачканную вуаль, и понёс в ее комнату.
Элизабет приходила в себя урывками. Фрагмент - заботливая рука приподнимает ее голову и в рот вливается тёплый бульон.
Вспышка - яркое солнце бьет в глаза. Чей-то обеспокоенный голос - закройте занавески, ей мешает свет. Темнота...
Еще фрагмент - на лоб ложится прохладная влажная ткань.
Когда она пришла в себя окончательно, в комнате царил прохладный полумрак. На полу рядом с постелью горела одинокая свеча, рядом кто-то тихо посапывал.
Она попыталась повернуть голову, с первого раза не получилось. Мышцы задеревенели. Попробовала пошевелить руками, ногами. Вроде слушаются, но слабость неимоверная.
Ее возня разбудила того, кто спал рядом.
– Пить хочешь?
– спросил Лин тихим голосом.
Откуда только силы взялись.
Элизабет вцепилась в одеяло, распахнув глаза в ужасе.
Мужчина в ее постели?
Ночью?!
– Не пугайся так. В ногах спит твоя служанка, не разбуди кстати. Бедная умаялась тебя выхаживать. И еду готовила, и за тобой присматривала.
– А ты...
– Прокаркала Элизабет и замолчала, в ужасе вслушиваясь в собственный голос. Это же кошмар, а не голосок леди. Как пропойца с внушительным стажем курения.
– Что я здесь делаю? Тебя охраняю, и сам прячусь заодно. Там целая толпа служащих из дворца, и все жаждут подробностей. А мне сказать им нечего, я все проворонил. Как ты догадалась, что в еде яд? И что это вообще было за вещество? Я про такое быстродействующее и не слышал.
– Это цианид. Крыс травить.
– еле слышно прошелестела Элизабет. Лин кивнул, и продолжил рассуждения вслух.
– Все это время мы еду готовили сами. Покупали продукты у крестьян, и либо съедали сразу, либо готовили и ели из одного котла все вместе. Люди с нами были все проверенные, надежные. А массовое отравление в придорожной таверне - мало ли что, несвежее попалось. Или травка ядовитая. Случайно. С цианидом тут незнакомы, для уничтожения крыс у нас пользуются кошками, а не ядами. Никому бы и в голову не пришло, что нас отравили специально.