Под пурпурными стягами
Шрифт:
– Дядюшка, выпей-ка чайку!
– предложил Фухай.
– Ты не волнуйся, я постараюсь тебе помочь - уговорю его остаться!
– Здесь? А получится?
– Он же не разбойник и никого не убивал... Я давно уже слышал о шаньдунских Ихэтуанях и уверен, что власти не позволят им баламутить народ. Поэтому возвращаться ему домой никак нельзя! А здесь, в Пекине, вряд ли кто станет копаться в его прошлом! К тому же мы его всегда сможем как-то направить, образумить! Парень-то он неплохой, прямой... Как видно, к Фухаю вернулись качества стратега Чжугэ Ляна [Известный полководец раннего средневековья, один из героев эпоса "Троецарствие", славившийся
– Ты говоришь, прямой...
– Ван невесело усмехнулся.
– Это верно! Наверное, поэтому мы его и не переубедили! А вот все, что он сказал, правда!
Фухай опустил голову. Он и сам знал, что парень прав.
– Эх, дядюшка! Если бы я был простым мастеровым, а я ведь еще и знаменный солдат! Мне...
Старый Ван вздохнул и пошел к выходу.
– Фухай!
– Матушка подошла к племяннику.
– Что у вас произошло? Шичэн что-то натворил?
– Да нет, с чего вы взяли?
– На лице молодого человека появился легкий румянец. Он не умел лгать, хотя пошутить был всегда не прочь. Ничего не случилось! Успокойтесь!
– Я же вижу, что-то стряслось!.. Прошу тебя, помоги лавочнику!
– Конечно, помогу!
В это время во дворе появилась тетя в сопровождении "маленькой прислужницы". Они вернулись из Западного храма - Симяо, - где тетя, как ей было ни жаль денег, купила кулек заморского порошка для чистки зубов, решив, что возвращаться домой с пустыми руками как-то неудобно.
– Фухай! Ну как?
– оживилась тетя.
По заведенным правилам юноша должен был ответить:
– Как скажете, почтенная госпожа!
Однако сегодня настроения играть в карты у него не было. Перед ним все еще стоял образ Шичэна и слышались его слова. Фухай чувствовал внутреннее беспокойство и будто какой-то стыд.
– Дела у меня нынче, почтенная!
– проговорил он и слабо улыбнулся. Сказав несколько малозначительных фраз, он хлопнул себя веером по бедру.
– Ну, мне пора!
Однако, выйдя за ворота, он сразу же замедлил шаги. Ему хотелось собраться с мыслями. Как старый Ван или другие люди - его современники, молодой человек весьма смутно разбирался в мировых проблемах. Зато он хорошо знал, что иностранцы имеют в его стране большую силу, и мириться с этим не хотел. Наверное, поэтому он и уважал Шичэна. Фухай понимал, что императорский двор никогда не позволит Шичэну задевать иностранцев, а если парень совершит какую оплошность, он жестоко за нее поплатится. А как быть ему, Фухаю? Стоять на стороне двора, поскольку он знаменный солдат, или перейти на сторону Шичэна? Фухай никак не мог распутать в голове сложный клубок мыслей. Юноша вспотел от напряжения. Его рубашка прилипла к спине, а носки, казалось, приклеились к ступням ног. Молодой человек чувствовал себя прескверно. Словно в каком-то забытьи он дошел до лавки "Торговая удача" и остановился в нерешительности: заходить или нет? В этот момент в дверях появился Шичэн. Заметив Фухая, он остановился и упрямо сжал рот. Всем своим видом он говорил: "Пришел меня схватить? Ну хватай!" Фухай улыбнулся.
– Подозреваешь? Не стоит!
– тихо сказал он.
– Пошли куда-нибудь, потолкуем!
Губы Шичэна дрогнули, но он не произнес ни слова.
– Не надо меня подозревать!
– повторил Фухай.
– Пошли... Мне бояться нечего!
Они направились к северу. Шли быстро, почти бегом, и скоро добрались до водоема с берегами, заросшими камышом. Место тихое, даже пустынное. Только два-три рыболова сидят возле воды,
– Шичэн!
– Чтобы вызвать юношу на откровенность, он решил не таить своих мыслей.
– Я ведь тоже терпеть не могу чужаков, что измываются над нами! Но пойми, я - знаменный солдат. Начальство мне прикажет - я должен исполнять! Я сам себе не хозяин!.. Только, если наступит день, когда ты и я встанем один против другого со своими войсками, я стрелять в тебя не стану!.. Правда, службу свою я потеряю. Но на жизнь я себе всегда заработаю - на то я мастер по лаку!
– Лакировщик?
– Шичэн посмотрел на собеседника.
– Теперь пытай меня ты!
– Спрашивать о вере не стану!
– О какой еще вере?
– Ты же в секте Восьми триграмм [Восемь триграмм (багуа) - восемь сплошных и прерывистых линий, разные комбинации которых отражают все явления природы. Это понятие часто использовалось в гадательной практике и мистических учениях] ! Верно я угадал? А вы о своей вере посторонним ничего не рассказываете. Так?
– Фухай удовлетворенно засмеялся.
– А я в секте Белого Лотоса! Соображаешь? Значит, мы вроде бы братья!
– Никакие мы с тобой не братья! Ты из тех, кто боится наших врагов!
Фухаю казалось, что, открыв свой секрет, он сможет расположить к себе парня, а оказалось наоборот. Его встретили в штыки.
– Я... я дело хотел сказать!
– Фухай покраснел.
– Ну и говори дело! Зачем приплел Белый Лотос?
– не уступал Шичэн.
– Будет тебе!
– Тон Фухая изменился и стал серьезным.
– Выкладывай, что ты хочешь делать?
– Уйду отсюда, вернусь домой!.. Знал бы ты, сколько мы в деревне хлебнули горя от иностранцев и их холуев! Вот почему мы и подняли бунт! Правда, правительственные солдаты нас разогнали... много наших погибло!.. В общем, я должен вернуться и разыскать друзей. Мы начнем все сызнова! Чужаки или свои - со всеми будем драться! И никто нас не остановит, потому что на нашей стороне правда! И мысли у нас единые! Шичэн встал и устремил взгляд вдаль, туда, где находилась его родная провинция Шаньдун.
– Скажи, могу я тебе чем-нибудь помочь?
– спросил Фухай. Ему все больше нравился этот парень, который не боялся ни черта, ни дьявола. Родившийся и выросший в Пекине, Фухай никогда не встречался с такими людьми: простыми и открытыми, удивительно чистыми натурами.
– Я ухожу сейчас!.. А старику объясни, что, если не драться и не убивать, значит, ничего не добьешься в нашей жизни! Расскажи ему, что я делаю доброе дело, а не занимаюсь злодейством.
– Шичэн взглянул на собеседника.
– Скажешь?
– Ладно, ладно!.. Ты же знаешь, парень, что мои предки тоже были не прочь подраться! Вот только сейчас... Впрочем, что об этом говорить?.. Скажи, а деньги на дорогу у тебя есть?
– Нету!.. Только мне они не нужны!
– Как не нужны? Тебе и лепешку не дадут задаром!
– В тоне Фухая послышались шутливые нотки, но он тут же их пресек.
– Я хотел сказать, что без денег в дороге никак нельзя!
– Взгляни!
– Шичэн распахнул куртку и показал матерчатый пояс, который стягивал его стаи. От пота красная ткань покрылась бурыми пятнами, а в отдельных местах стала белесой.
– С этой вот штукой я с голоду не умру!
– И он снова запахнул куртку.