Под тенью маски
Шрифт:
Я тихонько постучалась. На стук никто не отозвался. Возможно, Прессита уже занималась прической госпожи? Тетушка Нинель стала усиленно обмахиваться веером, настолько она была смущена возникшей ситуацией и расстроена.
— Думаю, что ненамного испорчу о себе мнение, если постучу чуть громче, а потом зайду сама. Ну в самом деле, мы только что отсюда вышли! — выпалила я и, пока Нинель не успела отговорить меня, напомнив о приличиях, совершила задуманное.
Три громких предупредительных и поворот ручки влево. Дверь легко отворилась, а я проскользнула внутрь и замерла. Как же я ошибалась на счет того, что на балу смогу затеряться в толпе,
На миг, совсем на короткий, промелькнула досада на слабохарактерность мужчины. Эх, что делать-то? Уходить или спасать мужика, пока его не удушили?
Пока я раздумывала, а голубки, сидящие в обнимку в кресле, даже не подозревали, что я за ними наблюдаю, пришло мое спасение в лице Пресситы. Горничная широко распахнула дверь, даже немного меня ударив, но я отскочила и одновременно в комнату вошла она, громко уведомляя о своем появлении:
— Госпожа, у нас так мало времени!
Голубки встрепенулись и уставились на нас. Цори раздраженно, йор, как мне показалось, с облегчением.
— Тут одна из гостий оставила сумочку. Я верну? — Прессита, сгрузившая огромную коробку с какими-то косметическими принадлежностями на пустую ближайшую к выходу софу, осмотрелась, взяла сумочку Нинель и, помахав ею для цори Поляди, вернулась ко мне: — Вот, пожалуйста. Будьте внимательны в следующий раз! — заносчиво выдала служанка и вытолкала меня за дверь, даже не дав вставить слово или просто поблагодарить.
Я вышла в коридор, а Нинель, радостно вцепившись в свою сумочку, ощупала ее на наличие дорогих ей вещей и только потом спросила:
— Все в порядке, милая? На тебе лица нет!
— Да, пожалуй, в порядке, — успокоила старушку, ничего не став объяснять. Сплетни распускать никогда не имела привычки, а ощущение, что я прикоснулась к чему-то неприятному, было только моим, но настроение упало дальше некуда.
— Ну что же, пойдём вниз. Думаю, еще успеем выпить по бокалу чего-нибудь освежающего. Я уморилась от духоты у этой фрейлины.
Тетушка что-то говорила еще, а я вдруг с сожалением поняла, что сегодня нахожусь в этом дворце, возможно, в последний раз.
11 Последний вечер в замке
Еще час ничего незначащих светских бесед, какофония из женских стойких духов, украшений и ярких нарядов. Мне стало невыносимо дурно и я, отпросившись у тетушки, вышла на ближайший балкон. Вечер уже вступил в свои права и сад, густой, более похожий на лес, потемнел, а пруд окрасился легким багрянцем. Я была в этом саду так редко, что даже не запомнила его тропинок. А к открытому со всех сторон водоему мне тем более было запрещено подходить. Чем был это дворец для меня все эти годы: убежищем, домом или тюрьмой? И Мэйсир, хоть и был безгранично добр, но именно через него я получала редкие послания от начальства, как и слушалась именно его приказов.
И здесь, зализывая свои раны, пеняла на то, что завтрашний день будет похож на вчерашний, а теперь передо мной снова бездна пугающей неизвестности.
Ножка бокала хрустнула под моими пальцами и я, порезавшись о стекло, выронила бокал. Он со звоном упал и разбился о каменную кладь, забрызгав подол липкими каплями напитка.
— На счастье! — брякнула я сама себе, пытаясь перебить своими словами плохую примету.
"Дон-дон-тилинь", —
— Ты выдаешь себя, Роза. Все волнуются, да. Но ты по-особенному. Твои глаза говорят о многом. Прячь свой взгляд, милая. Смущение так к лицу молоденьким девушкам.
Она поправила локоны на моей прическе и мило улыбнулась. Я надела маску, закрывающую верхнюю часть лица, шумно выдохнула и мысленно послала все к черту. Трижды к черту. Потому что я теперь ненавидела балы.
Нет, не то чтобы я не любила танцевать, как и любая молодая красивая девушка я несомненно когда-то даже пользовалась успехом, и ни один танец я не простояла в сторонке. И у меня были пусть не роскошные, но очень красивые платья и даже дебют, где я нашла свое призвание. Именно дебютный бал в королевском дворце дал мне шанс попасть в Закрытую школу тайных агентов. Кажется, я до сих пор еще ощущаю ту величественную атмосферу нашего первого праздника. Я и Кирон, Меги и Бетси и еще двенадцать ребят из другого интерната приехали в столицу заранее. Нас поселили в каком-то гостином дворе, но там было так чисто и уютно, что мы уже ощущали себя чуть ли не в гостях в королевском дворце.
В этот же день приехали модисты и подогнали по нам готовые платья. Господи, я в жизни не видела такой красоты! Нежные струящиеся ткани и великолепно исполненное кружево. Руки тряслись, как страшно было ко всему этому прикоснуться. Но наша нянька, пожилая и строгая цори Берген сразу отогнала нас от развешанных нарядов и усадила делать прически. Смачивала сиропом волосы, затем заставляла подсушивать возле открытого окна, а потом нещадно драла их и крутила на голове вензеля.
Моя голова гудела от жары и переизбытка эмоций, так что хотелось сбежать, скрыться, пока не закончится вся суматоха, отсидеться где-нибудь на дереве в заброшенном саду. Но цори Берген пуще прежнего следила за мной. И меня самую первую облачила в нарядное платье. Как сейчас его помню, с кружевным лифом изумрудного цвета и струящейся длинной юбкой с ярко желтыми вставками.
Когда меня подвели к огромному зеркалу, то от восхищения перехватило дыхание. В неверии я притронулась к холодной поверхности стекла — а вдруг это просто кто-то другой, не я, стоит напротив?
Юная, свежая, с горящими глазами… и без единого шрама.
— Что же ты милая, загрустила? — Нинель, вцепившись в мою руку, усердно тянула меня в центре торжественного зала. Я уже и не сопротивлялась. Может действительно у всех на виду безопаснее?
— Вспомнила свой первый бал, тётушка. Тогда еще старый король был жив, а его Высочество принц Теймор благодушно принимал нас на дебютном балу.
— Ах, моя дорогая, это так мило! Думаю, ты была самая красивая из всех, кто там присутствовал!
— Так и было, тетушка! Так и было, — неуверенно прошептала я, вспоминая хищный взгляд принца и еще один, проницательный, черный, прожигающий до дыр. Взгляд той, что в одночасье решила судьбу девочки-сироты.
— Посмотри, эта выскочка с говорящей фамилией явилась! И что ее сюда, в эту глушь, принесло? — зашипела, словно рассерженная кошка, тетушка Нинель, пристально взирая на вошедшую в зал фрейлину.