Под тенью маски
Шрифт:
— Ты можешь потрогать, Гэб! Ну же… — Рыжий стоял, сложив руки на гордо выпяченной груди.
Дрожащие пальцы прикоснулись к едва теплой поверхности искусственной кожи. Она и впрямь слилась с моей, и даже переходов по контуру не было видно. Но главное, теперь лицо не рассекал уродливый шрам.
— Ты волшебник, Сани, — почти шёпотом выдала потрясенная я.
Рыжий, довольный похвалой, кивнул, а затем засуетился и вытащил из огромного гардероба заранее приготовленный чехол с нарядным платьем.
— Нам нужно поторопиться. Ты должна
— А как же горничная этой? — я кивнула в сторону спальни.
— Свой человек. Она не обратит никакого внимания на то, что ты находилась в ее комнатке.
— Зачем же было ее усыплять?
— Теряешь хватку, Гэб! Через несколько дней тебя, встретит большой мир. Просыпайся, иначе не выживешь!
Я поежилась. Действительно, за годы невольного заточения, наверное, стала немного беспечной. Но это обычной девушке принято быть легкомысленной и поверхностной, мне же этого никто не простит. И уж о том, что порой вот таким мелким игрокам приходится быть усыпленными, отравленными или ограбленными — чтобы на них не падало подозрение — я могла и не забывать.
Сани помог мне переодеться. Бальное платье было выполнено по всем правилам современной моды — длиной до пола, с легкой струящейся юбкой и жестким корсетом, украшенным искусной вышивкой. Слегка прозрачная ткань, усыпанная камнями и мелкими завитушками, прилегала к груди, обхватывала плотным воротом шею и свободно лежала на руках.
Сани усадил меня перед зеркалом, сам расчесал волосы и сделал прическу. Хорошо уложенные в корзинку локоны и зализанная челка вполне дополняли образ провинциалки.
Ровно на той минуте, когда темно-лиловый, в тон платью, цветок был приколот к моей длинной челке, из спальни раздался стон. Затем звук падающего тела, еще один стон и громогласное:
— Прессита! Где же ты! Подай воды срочно! Что за поганое вино здесь подают! О, моя голова!
Прессита, та самая горничная, что почивала на хозяйском кресле, захлопотала, забегала по комнате. Раздался звон стекла, затем удовлетворённый вздох цори Поляди.
— Сейчас фрейлину приведут в порядок, накормят, — вполголоса начал пояснять Сани. — Затем пойдут посетители. Тебе нужно будет выйти ровно в тот момент, когда придут кумушки со своими подопечными. Ты уж это точно не пропустишь! Твоя названная тетушка, цори Медичи, сама тебя найдет. Она же потом выведет из замка. Дальше не знаю. Моя миссия уже подошла к концу, — на этих словах он улыбнулся и щелкнул меня по носу.
— Спасибо.
— Я передам на адрес тетушки Медичи посылку. Там будет все необходимое для ухода за твоим новым лицом, мазь для шрамов, подробная инструкция. А вот этот лосьон положи в сумочку, здесь в маленьком коробочке ватные тампоны. Каждые два часа, максимум три, но не дольше, нужно смачивать кожу. Аккуратно!
— А как купаться, шампунь и мыло…
— Не повредит, главное не сильно увлекайся горячей водой. И сразу после омовения снова все протираешь лосьоном.
—
— Я очень надеюсь, что ты сможешь вырваться из этой западни и по-настоящему будешь счастлива. Если встретимся где-то, просто не спеши здороваться со мной, хорошо?
— Договорились, спасибо ещё раз. Храни тебя бог.
— И тебя, девочка.
Дверь в стене открылась, и Рыжий ловко юркнул в чернеющий проход. Меня обдало затхлым сырым воздухом тайного коридора. Когда стена стала такой же, как и прежде, мне пришлось сесть на кровать, дожидаясь своего часа. И молиться, чтобы кроме горничной сюда никто не зашел.
Минуты ожидания по роду профессии были для меня привычны. Иногда часами приходилось караулить объект, наблюдать за ним исподтишка, сливаться с обстановкой. Но Сани прав, я действительно потеряла хватку. И, наверное, намного раньше, чем за последние годы, проведенные в Штокенвильде.
Ведь еще там, в Лучезарном, в столице соседнего не совсем дружелюбного королевства, меня — одного из лучших агентов — выследили и схватили. И сейчас в эти тягучие минуты я снова и снова пыталась понять, где и в какой момент я ошиблась. И задание ведь было не настолько сложным…
8 Знакомство с тетушкой
Прессита заходила в спаленку несколько раз, но упорно делала вид, что меня не замечает. Впрочем, ей я не доверяла и скрыла свое лицо за серебристой, украшенной росписью и камнями маской.
Находясь в комнатке для прислуги, даже сквозь дверь я слышала голоса фрейлины и ее горничной, но сам разговор мало чем был для меня полезен. Цори Поляди чувствовала себя ужасно, была капризна и вовсю срывала свое дурное настроение на слугах. Вскоре ее одели, накормили, и Прессита, в очередной раз выходя в господскую из своей комнатки, оставила дверь слегка приоткрытой.
Через несколько минут кто-то уведомил цори Поляди о посетителе, и я приготовилась к выходу. Но, слава Богу, не успела близко подойти к двери. Голос лакея возвестил: "Йор Максимилиан Горьер".
Меня пришпилило к стене, сердце готово было вырваться наружу. Что за чертовщина, ведь он не должен был сюда прийти!
— Цори Поляди, доброго дня, — тем временем раздался уже знакомый мне баритон из покоев фрейлины.
— О, Максимилиан! Вы пришли, я так вам благодарна! Мне кажется, меня хотели отравить! — изливала свои тревоги Марина, практически вешаясь на шею мужчине.
— Что вы такое говорите! — озабоченно пророкотал йор Горьер. — Какие у вас есть основания для такого громкого обвинения, цори?
— Мне кажется, что-то было подсыпано в вино, поэтому что я сегодня спала до обеда, и у меня ужасно болит голова, — пожаловалась фрейлина.
— Не мудрено, цори Поляди. Вино здесь действительно дрянное. Вы с ним поаккуратнее. Это все, что вы хотели мне сообщить? — ядовитый сарказм так и сочился из уст этого дьявола, и мне почему-то вдруг все это показалось ужасно смешным.