Под удельною властью
Шрифт:
Возок княгинин к крыльцу не подавали, он стоял давно готовым у околицы.
Вслед за князем вышла княгиня, еще молодая, видная женщина. Она вела за руку двух княжичей, ее провожали оба брата Кучковичи и две преданные мамы.
Дружина выбралась за околицу, возок с женщинами, детьми и княжею казною шел вслед за иконою, которую везли на конях впереди всего отряда в особой повозке.
Стараясь не бряцать оружием, двигались всадники по росистой степи. Тишина стояла вокруг торжественная, месяц ярким сиянием
В невысокой траве кричали кулички, между отъезжающими не слышно было громких разговоров, все молчали.
В оставшемся позади Вышгороде запели петухи.
Впереди тянулась бесконечная степь.
— Что это за икону везут в возке? — спросил Василько старого Глеба.
Насупился старик и недовольно ответил:
— Много знать захотел, парень! Молод еще…
Но этот ответ не удовлетворил любопытного парня. Он подъехал к своему названому брату Фоке и повторил вопрос.
— Слыхал я сейчас, как говорил наш старшой с князем! — ответил черныш. — Из вышгородской обители святыню с собой взяли.
— Поход, значит, трудный и опасный будет, коли Пречистую с собою везут…
Дружинники замолчали.
Подковы коней, ступавших по мягкой траве, чуть слышно отзывались глухим эхом, и только скрип повозок резко нарушал тишину. Близилось утро: месяц гаснул, потухли яркие звезды, темный небосклон засинел.
Притомившиеся кони недовольно фыркали, но приказание остановиться не давалось, и поезд продолжал двигаться вперед. Только когда солнце было уже высоко и перешли вброд какую-то реку, князь решил остановиться на отдых.
VII
Проснулся Вышгород. Сельчане отправились на работы, на торг.
Необычная тишина на княжем дворе и в сборной избе дружинников невольно обратила общее внимание.
— Ишь, заспались как! Солнышко уже высоко, а они дрыхнут, лежебоки!
Понемногу безмолвие князя и его дружины начало пугать сельчан.
— Поди, уж полдень скоро, а на княжем дворе никого не видно!
— Да и дружинники что-то не показываются. Не беда ль какая с ними приключилася?
— Уж не напали ли за ночь злые половцы?! Князя в полон захватили, а дружину изрубили…
Слух о предполагаемом несчастье облетел все село. Более любопытные решились даже войти в сборную избу. Она была пуста.
— Братцы, — крикнул кто-то, — в избе никого нет!
Предположение о том, что дружинники убили князя с княгиней, а сами убежали, невольно пришло всем в голову, все бросились на княжий двор. Княжеские хоромы тоже были пусты.
Народ не знал, что и подумать.
В это время вдруг загудели частые удары била.
— Кажись, набат! Где это? Что случилось? — послышались тревожные восклицания.
— Никак, в обители? Уж не пожар ли?..
И сельчане отхлынули к девичьему монастырю.
У открытой настежь двери храма толпились инокини и громко рыдали.
— Что такое? Что случилось? — заволновалась толпа.
— Ушла Владычица наша! Покинула нас, недостойных!..
Пораженная толпа изумленно смотрела на то место, где еще так недавно стояла чудотворная икона. Ужас все более и более овладевал сельчанами.
— Помолимся, братие! — кротко проговорила игуменья. — Господь рассеет наши тяжкие сомнения!
Народ упал на колени.
— Что ж это такое? — шептал старый Якун. — Святыня нас покинула, князя тоже нет…
— Как нет?! — спросили изумленные монахини.
— Не знаем, куда делся!..
— А наше священство где? Что ж оно не выходит? — спохватились инокини.
Бросились их отыскивать, но нигде не могли найти. Изумленная толпа не знала, что и думать… Все эти неожиданные события, так быстро сменявшиеся, взволновали Вышгород. Старшины собрались на торгу и не знали, что предпринять.
— Не миновать идти к князю Юрию в Киев! — сказал Фаддей, один из сельских старшин.
— Что ж?.. Идем, братцы, в Киев! Пусть князь обсудит, что нам делать!
— Он знает, поди, куда девался его сын!..
— Доподлинно так. Что ж медлить? Идемте, братцы!
И толпа повалила к стольному граду прямо на княжий двор.
Изумленный сторожевой на вышке не хотел пропускать их за палисады.
Впереди толпы выдвинулся старик Якун.
— Убедительно просим допустить нас до князя… Не по своей воле пришли: нужда великая привела нас!
— Что ж, коли так, ступайте! — смилостивился страж.
И толпа повалила на княжий двор.
Юрий сидел на крыльце и чинил суд и расправу. С изумлением взглянул он на пришедших к нему вышгородцев.
— Аль воевать меня пришли? — шутливо обратился он к волновавшейся на дворе толпе.
— Помилуй, батюшка князь! Рассуди ты наше горе великое! — смиренно проговорил Якун.
— Помилуй, помоги, защити нас, батюшка князь! — раздались голоса.
— Какой помоги? От кого защиты вы у меня просите? У вас есть свой князь, сын мой Андрей… К нему ступайте!
— Нет у нас князя, пропал без вести, — печально ответил старик.
Толпа глухо заволновалась. Изумлению князя не было границ.
— Что слышу я? Куда же он мог деться? Аль зло какое над ним вы учинили? — грозно сдвинув брови, спросил Юрий.
— Не ведаем, где он…
И Якун подробно рассказал князю все, что произошло в Вышгороде. Задумался старый князь. Он не хотел верить, чтобы сын его мог предпринять поход без его благословения. Долгие годы, рука об руку, бились отец с сыном на ратном поле, имели общих врагов, и вдруг теперь Андрей тайно от него предпринял поход!