Под властью отчаяния. Часть 2. Катарсис
Шрифт:
– Йенс, дорогой, ты в порядке? – обеспокоенно спросила Эльфрида, подбежав к своему другу.
Ольсен поднял на неё глаза, понимая, что видит вокруг лишь большие чёрные пятна, мешающие разглядеть Пауэлл, которая стояла прямо возле Йенса, крепко схватив его за руку. Всё тело мелко дрожало, охваченное дикой паникой, которая теперь сидела под кожей и царапала внутренности. Чёрт, Ольсен же обещал, что никогда не оставит Оливера, что продолжит стараться ради него. Но что было сейчас? Теперь Йоханесса затягивало в бесконечную бездну
Мужчина до ужаса не любил вспоминать тот год его жизни, когда скончались оба родителя, но каким-то удивительным путём Йоханесс смог выбраться из него и не сломаться. Но если следовать этой логике, то выходит, что самый худший промежуток жизни у Ольсена наступил сейчас, потому что он больше не мог ни работать, ни следить за своим сыном. Йенс банально потух из-за какой-то никчёмной мелочи по сравнению со всем тем, что Ольсену пришлось пережить раньше. Неужели с возрастом Йоханесс стал настолько слабым и неприспособленным к жизни, что уже готов был сдаться?
– Йенс, ты слышишь меня? – продолжала паниковать Эльфрида, осторожно хлопнув Ольсена по щеке.
Наконец, темнота вокруг рассеялась, и Йоханесс сделал пару глубоких вдохов, медленно приходя в себя.
– Слышу, да, – сипло произнёс мужчина.
– Что с тобой было, чёрт возьми? – воскликнула Пауэлл, вытирая заслезившиеся глаза.
– Всё нормально, правда. Я в порядке.
Эльфрида скривилась и покачала головой. Конечно, она не поверила мужчине. Конечно, она лучше остальных понимала, что Йоханесс давно уже совсем не в порядке.
– Простите, миссис Грин, – вяло произнесла Пауэлл, значительно растратив свой былой оптимизм. – Наверное, зря я всё это затеяла. Не нужно было тревожить Вас.
– Ты хотела увидеть Ренди? – растерянно спросила женщина, тоже, видимо, значительно испугавшись странного поведения своего гостя.
– Я… я очень глупая, я знаю, – прикусила губу Фрида, опуская глаза в пол. – Я скорее хотела, чтобы Йенс увидел Ренди. Потому что… потому что Йоханесс, он… он… но я хотела помочь… я глупая, да? Это не может помочь.
Ольсен с беспокойством смотрел на разбитую Пауэлл, которая тщательно пыталась найти себе оправдания, но никак не могла этого сделать. Миссис Грин легко покачала головой, словно прекрасно понимая все ощущения и чувства Эльфриды.
– Ренди будет рад тебя видеть, – грустно улыбнулась хозяйка дома. – Расскажи ему о том, как поживает Стивен, и познакомь его с мистером Ольсеном.
Пауэлл резко подняла на женщину недоумённый взгляд, внимательно вглядываюсь в черты её лица, которые стали куда мягче, чем пару минут назад.
– Вы уверены? – тихо спросила девушка.
– Ренди любит тебя и твоего чудесного брата, Фрида. Я уверена, – улыбнулась миссис Грин.
Эльфрида прикусила губу, явно борясь с какими-то внутренними сомнениями и не решаясь всё-таки согласиться с хозяйкой дома и со своими недавними убеждениями. Её уверенность заметно поубавилась, но Ольсен терпеливо продолжал ждать окончательного решения подруги.
Наконец, Пауэлл выпрямилась, тяжело вздыхая.
– Вы очень добры
Мужчина послушно поднялся со своего места и направился вслед за подругой по длинному коридору.
– И всё-таки кто такой этот Ренди? – озадаченно спросил Ольсен.
– Лучший друг Стивена, – коротко ответила девушка, остановившись возле большой деревянной двери. Она неуверенно положила руку на ручку, не решаясь надавить вниз и войти в комнату.
– Твоего старшего брата, да?
– Очень мило, что ты помнишь, – Фрида коротко улыбнулась, бросив на Йенса доброжелательный взгляд. – Ренди сейчас не в лучшем состоянии, из которого не может выбраться уже несколько лет. Поэтому следи за языком, ладно?
– Не нужно считать меня напрочь отбитым, ладно? – передразнил Ольсен, недовольно скривившись.
Пауэлл виновато кивнула головой, после чего медленно стала нажимать на ручку, пытаясь тянуть время как можно дольше. Йоханесс стоял рядом, опираясь на старую стену, покрытую облезлой краской, и ждал, когда Фрида, наконец, сможет пересилить себя и открыть дверь. Конечно, он понимал, что девушка, возможно, сейчас собирается совершить какой-то очень важный поступок. Кто знает, как давно Эльфрида видела Ренди? Но даже за то, что Пауэлл не посещала больного парня, девушку нельзя было винить, потому что очень трудно видеть человека, который раньше источал жизнь и энергию, в почти убитом состоянии. Йоханесс с этим, к сожалению, был знаком очень хорошо.
– Я чувствую себя виноватой, – тихо произнесла девушка. – Стивен и Ренди всегда были лучшими друзьями. Даже когда Стивен переехал в другой город, они всё равно продолжали общаться через письма. А я… я с детства крутилась возле мальчишек. Они брали играть меня с собой. Не поверишь, но Ренди даже объяснялся мне в любви. Но когда на него настигло всё это… мы не смогли его уберечь. Ренди всегда был великим мечтателем! Он мечтал стать учителем, который будет нравится детям, мечтал о красивой любви. Но именно любовь и сожгла Ренди Грина, который умел и знал, как общаться с детьми, который всегда мог заинтересовать и привлечь их. Я пыталась помочь ему, но мне было так страшно, потому что сердцем я чувствовала, что собираюсь влезть в игру с огнём. А Ренди всегда так злился, когда я пыталась ему указывать. Он говорил, что я ничего не понимаю в этой жизни. Но в итоге всё вышло так, как я боялась. Если бы я могла, я бы многое изменила в этой ситуации.
Эльфрида резко отпустила ручку и закрыла лицо руками, дёргаясь от сильного порыва эмоций. Ольсен тут же подошёл к ней и обнял худые плечи, вздымающиеся вверх при каждом всхлипе. Теперь Йоханесс прекрасно понимал, отчего Пауэлл так боялась теперь и за самого Ольсена, который медленно, но верно утопал в том же ядовитом болоте, способном или убить, или свести с ума, как то произошло с Ренди.
– Хочешь, пойдём домой? Никто не заставляет тебя заходить в эту комнату, – прошептал Ольсен, крепче прижимая к себе плачущую девушку.