Под запретом
Шрифт:
— Никс... чувак... что за херня? Ты меня пугаешь.
«Он меня тоже пугает, Пол».
Никс делает глубокий вдох и продолжает:
— Ну ладно, поехали. Пол... мне нужно извиниться перед тобой. Чувство вины за то, что я сделал, съедает меня, чувак. И я надеюсь, ты простишь меня однажды. Но я хочу, чтобы ты знал, как я сожалею.
Я смотрю туда-сюда между Никсом и Полом. Похоже, Никс готов сломаться, а Пол? Пол выглядит... злым. Это не сулит ничего хорошего.
Затем Пол делает немыслимое, он начинает смеяться. Подлинным, глубоким смехом.
— Какого черта ты смеешься над этим? — Никс звучит оскорбленным, каким он, видимо, и должен быть. Никс только что обнажил свою душу, а Пол смеется над ним.
Пол, наконец, успокаивается. Он наклоняется вперед в собственном кресле и указывает пальцем на Никса.
— Давай кое-что проясним. Наш отряд застревает в гуще перестрелки. Я получаю пулю. Как и ты. Ты тащишь меня в безопасное место и спасаешь мою жизнь, и ты... ты... извиняешься? Ты куришь крэк или что-то еще?
В его голосе больше не сквозит веселье. В самом деле, похоже, что он разозлился.
Никс резко встает с дивана.
— Это не так, и ты это знаешь. Из-за меня получилось, что тебе оторвало гребаные ноги. — Как будто доказывая свою точку зрения, Никс идет к Полу и подтягивает обе штанины на его брюках. Я вижу сине-серые металлические прутья, которые торчат и исчезают в его теннисных туфлях.
— Посмотри на это, Эмили. Ты хотела знать, что ты нашла в моем ящике. Это то, за что мне дали орден.
Мои глаза расширяются от удивления. Я смотрю на мужчину с двумя протезами вместо ног. Я ничего не могу сказать. Он ходит... прекрасно. Не хромая. Никакой неуклюжей походки.
Удивительно.
Никс поднимает руки в воздухе.
— Бл*дь, я не могу сделать это. Я думал, что могу, но это не так.
Он подходит к двери, открывает ее и выходит наружу.
Я просто сижу в гробовой тишине, размышляя, что делать дальше. Наконец, Пол встает и трясет каждую ногу по очереди, чтобы поправить свои брюки.
— Хочешь пива?
— Конечно, — отвечаю я. Потому что понятия не имею, что еще сказать.
— Проходи в кухню. Я расскажу тебе всю историю.
29 глава
Эмили
Пол достает два пива из холодильника для нас и открывает их. Мы сидим на его кухне.
— Вы больше, чем просто друзья с Никсом, — подмечает он.
— Не совсем. Может быть, раньше... но не сейчас.
Он наблюдает за мной, когда делает очередной глоток пива.
— Почему Никс захотел приехать сюда?
Я пожимаю плечами.
— Я не уверена. Он психанул на меня несколько недель назад, потому что я нашла его крест военно-морского флота и спросила его об этом. Я не видела его с тех пор. Он просто слинял. Следующее, что я знаю, он появился на пороге моего дома сегодня днем. Он хотел, чтобы я приехала сюда с ним, чтобы он смог объяснить, почему вышел из себя.
Пол ставит свое пиво и прислоняется к стойке.
—
— Чем вы занимались в морской пехоте?
— Мы были частью Командования сил специальных операций Корпуса морской пехоты США. Это команда спецназа морской пехоты. Нас учили делать различные вещи. Мы как аналог морских котиков. Наша последняя миссия заключалась в патрулировании местных деревень, помощь в защите против талибов, попытки договориться с талибами и помощь в дальнейшем обучении местных полицейских и военных сил.
Голос Пола низкий и мелодичный. Я сижу на краю стула и, наконец, получаю информацию, которую надеялась, однажды, мне расскажет Никс.
— Одним из самых опасных аспектов нашей работы была угроза атаки «зеленых на синих».
— Что это?
— Это, в основном, афганские силы, атакующие силы НАТО. Как правило, люди, с которыми мы тесно сотрудничаем. Скажем, например, нас могли послать в местную деревню на несколько месяцев. Мы работали с местной полицией, чтобы помочь обучить их защищать деревню. К сожалению, многие из них тайная часть «Талибана». А атака «зеленых на синих» — когда один из них нападает на нас.
Это ужасно и невероятно пугающе.
— Как вы кому-либо доверяли?
— Мы не доверяли. Мы научились смотреть на все, как будто в любой момент кто-то может наставить на тебя пистолет. В любом случае, это случилось с нами. Однажды ночью, во время патрулирования, несколько человек афганской полиции, с которой мы работали, повернулись к нам и открыли огонь. Вспыхнула перестрелка, и троих из нас прижали. Это были я, Никс и наш приятель, Гарри.
Пол поднимает свое пиво и делает глоток, прежде чем продолжает. Я чувствую, что вся как на иголках, смотрю ужастик и жду чудовища, которое выпрыгнет и напугает меня.
— Нам пришлось звать в поддержку вертолет, чтобы он помог нам, но талибы превосходили нас по численности и двигались в сторону нашей позиции. У нас не было выбора, кроме как попытаться изменить наш путь и выйти на возвышенность, чтобы вертолет мог бы легко и доступно сесть. К сожалению, все трое из нас были ранены. Я был ранен в правое бедро и уверен, что пуля попала в кость, потому что не мог ступать на ногу. Гарри получил одну прямо в живот и истекал кровью. И Никс... он получил одну.
Я закончил за него:
— …в грудь.
Пол кивает.
— Верно. К счастью, пуля попала довольно высоко, чуть ниже его плеча. Поэтому он был еще довольно мобилен. Во всяком случае, у нас было краткое обсуждение и было решено, что Никс отнесет Гарри первым, в то время как я буду прикрывать их от огня. Так и сделали. Хотя Никс был с пулевым отверстием, он смог отнести Гарри до безопасного места, где приземлился вертолет. После Никс вернулся, чтобы забрать меня.
Мое сердце бешено колотилось. Я боялась за жизнь Никса, хотя знала, что все миновало.