Под запретом
Шрифт:
— Что произошло дальше?
— Никс вернулся, забросил меня себе на плечо и побежал оттуда, пока я стрелял из своего 9ти-мм пистолета в них... вися практически вниз головой на спине.
— Но... — я знаю, что наступает кульминация.
— Но... один из афганцев бросил в нас гранату. Она не попала прямо в нас, но упала достаточно близко, в результате взрыва Никс оступился. Мы оба рухнули на землю. Никс поднялся на ноги и тащил меня за руки, когда прилетела вторая граната. Я помню ее посадку, когда она взорвалась прямо в пяти шагах от моих ног.
— Я сожалею, Пол.
—
Я в ужасе смотрю на Пола.
— Блин. Ты и Никс, нужно немного расслабиться. Вы оба слишком напряжены.
Я пытаюсь улыбнуться, но у меня ничего не получается. Я прочищаю горло.
— Извини. Что произошло дальше?
— Никс принес меня в безопасное место. Вертолет прилетел за нами, и мы отправились в полевой хирургический госпиталь. Тогда мы были разделены. С медицинской точки зрения Никс был в состоянии стабилизироваться намного быстрее, чем я. Но мы оба, в конечном итоге, оказались в Национальном военно-медицинском центре Уолтера Рида.
Я некоторое время молчала. Никс вышел из себя, когда я нашла орден. Он приехал сюда, чтобы извиниться перед Полом. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что он чувствует себя так, будто сделал что-то неправильно в спасении. Но после того, что Пол только что сказал мне, я не могу понять что.
— Что случилось с Гарри? — спрашиваю я.
Прежде чем Пол отвечает, Никс сообщает мне информацию голосом, который едва слышнее шепота.
— Он умер на вертолете.
Я оборачиваюсь и вижу, что Никс прислонился к дверному косяку. Он выглядит грустным. Измотанным.
— Если бы я забрал Пола первым, у него все еще были бы ноги. Гарри все равно бы умер, потому что он бы не выжил... не с такой раной в животе. Если бы я взял Пола первого, он бы остался с ногами.
В этом был источник вины Никса. Он раздумывал над своим решением все это время. Имея возможность обдумывать прошлое в спокойных условиях, он решил, что сделал неправильный выбор.
Я хочу ударить его.
Но прежде чем я успеваю что-то сказать, Пол обходит стол и встает перед Никсом.
— Вытащи голову из задницы, приятель. Ты не единственный, кто принял это решение. Мы решили это вместе.
— Что, черт возьми, ты знаешь? Ты страдал от потери крови.
— Как и ты, придурок. Это было правильным решением. Если бы у нас были все шансы спасти Гарри, мы бы отвезли его к врачам в первую очередь. В конечном итоге они не смогли спасти его, но это было все-таки правильное решение.
Никс молчит, переваривая это. Пол не унимается. Он хватает Никса за затылок и заставляет его смотреть на него.
— Услышь меня, когда я говорю... я бы опять принял это же решение за всех, даже зная то, что знаю сейчас. И если ты будешь честен с собой, ты скажешь то же
Никс опускает голову, и он, кажется, обдумывает то, что говорит Пол. Я хочу обнять его так сильно, но это не время и не место. Сейчас это работа Пола.
— Никс, — Пол говорит тихо, жестко. — Ты должен отпустить это, чувак. Ты сделал все правильно и спас мне жизнь. Ты меня слышишь. Ты не причина, по которой я потерял ноги... ты причина, по которой я все еще живу. Ты. Спас. Мою. Жизнь. Я навсегда в долгу перед тобой.
Я смотрю на Пола и Никса сквозь туман из слез, которые льются по моему лицу. Я вижу что-то красивое здесь... то, что я никогда не видела в жизни.
Внимательно слежу за Никсом. Я вижу боль и страх, а потом надежду, что, возможно, он представлял все неправильно. Что, возможно, в его жизни есть больше целей, чем он когда-то думал. Я вижу, что он хочет верить тому, что говорит Пол, но боится рисковать. Он погряз в чувстве вины и страданий, что сама идея, что он мог на самом деле быть настоящим героем, является слишком чуждой ему.
Пол, наконец, говорит, еще раз:
— Спасибо тебе, Никс, за спасение моей жизни. Ты самый удивительный человек, которого я знаю, и я имею честь называть тебя лучшим другом.
И тогда я вижу это. Я вижу тот момент, когда Никс, наконец, отпускает боль. Он немного выпрямляется. Налет вины спадает с его глаз, и я вижу небольшую улыбку благоговения на его красивых губах.
Он ничего не говорит, но этого и не нужно, Пол притягивает его в объятия.
***
Остальная часть вечера была приятной. Невеста Пола, Мария, пришла домой с пиццей. Мы с ней ели на кухне, знакомясь друг с другом. Никс и Пол проводили время в гостиной, беседуя вполголоса. Когда мы закончили, я крепко обняла Пола и Марию. Я не уверена, что когда-нибудь увижу их снова, но надеюсь на это.
В отеле мы идем в наши номера. Никс был заметно тише и спокойней по дороге сюда. Я не уверена, чего от него ожидать. Черт, я не знаю, чего жду, но я все еще хочу просто обнять его и поблагодарить за то, что он поделился частью себя со мной. И наконец дал себе разрешение быть свободным от чувства вины.
Мы добираемся до моего номера, и я держу ключ в руках.
Никс спрашивает:
— Могу я войти? Я хочу показать тебе кое-что.
— Конечно, — говорю я с улыбкой. Я понятия не имею, намеревается ли он показать мне фотографии своей поездки на Запад или хочет меня соблазнить. В случае выбора я за второй вариант, но сейчас просто благодарна, что он хочет поговорить.
После того как дверь закрывается, я оборачиваюсь, чтобы взглянуть на Никса.
— Что ты себя чувствуешь после беседы с Полом?
— Освобождение. Облегчение. — Он замолчал на секунду. — Умиротворение.
Я улыбаюсь ему.
— Я так рада. Спасибо, что поделился со мной. Я в восторге, что знаю кого-то вроде тебя.
Судорожный вдох, и Никс выглядит почти застенчивым.
— Так... как я сказал... я хочу тебе кое-что показать, если ты не против.
— Конечно. — Мне очень любопытно.