Под запретом
Шрифт:
Никс, не стесняясь, стягивает свою футболку через голову. Это происходит каждый раз, когда я вижу его потрясающий торс... все мысли улетучиваются и все, что я могу думать:
«О, боже мой, он великолепен».
Он бросает футболку и просто смотрит на меня. Я не знаю, чего он хочет от меня. Он хочет, чтобы я сделала шаг? Потому что если это так, то я готова броситься в его объятия.
Мой взгляд проходится по его телу вниз, затем вверх, и сразу останавливается на глазах, и я вижу там веселье.
Я еще раз повторяю осмотр,
А потом дыхание перехватывает. Я вижу, что он хочет показать мне. Его татуировка закончена.
Я не вижу того, что там написано, но свиток уже отходит от его ребер слева и поднимается вверх по левым грудным мышцам. Тату завивается сверху и останавливается прямо на его сердце. Я вижу, что в конце свиток завершен. Татуировка закончена.
— Ты закончил свою татуировку? — Я в восторге, что он нашел для себя достаточно вдохновляющие цитаты, которые имели для него значение, и закончил так быстро. Я изнемогаю от желания подойти ближе и посмотреть, какие откровения он написал на своих ребрах и груди, чтобы завершить произведение искусства.
— Я это сделал. Можешь посмотреть ближе.
О, боже, конечно.
Я подхожу к нему на дрожащих ногах. Кончики пальцев покалывает только от одной мысли касаться его кожи. Я знаю, что мне не нужно прикасаться к его телу, чтобы прочитать татуировки, но я собираюсь это сделать.
Подойдя к той стороне, где начинается татуировка, я замечаю, что Никс смотрит на меня напряженно. Я делаю круг вокруг его спины. Следую пальцами по его коже, оценивая, как его мускулы дергаются от моего прикосновения. Наконец добираюсь до места, где раньше заканчивалась татуировка, и касаюсь слов:
«Я решил пройти по жизни с любовью. Ненависть — слишком тяжелое бремя. Мартин Лютер Кинг Младший 1929 — 1968».
Это была последняя запись, которую я видела.
Я вглядываюсь в следующее слово.
«Эмили».
И следующее...
«Эмили».
И далее...
«Эмили».
Я позволяю пальцам касаться слов.
Я ошарашена. Мое имя несколько десятков раз написано на его теле Я прослеживаю его по ребрам и снова встаю перед Никсом. Скольжу пальцами по татуировке...
«Эмили, Эмили, Эмили...»
Все дальше и дальше, вверх по груди, затем спускаясь к его сердцу. Последние два слова:
«Моя Эмили».
Я поднимаю свои глаза на Никса, который смотрит на меня напряженно. Он затаил дыхание, ожидая моей реакции. И он ее получает.
Я сразу начинаю рыдать.
— О, Эмили... не плачь, — он пытается успокоить меня.
Его руки обнимают меня, притягивая к груди. Моя щека покоится на вершине моего имени.
Никс целует меня в макушку.
— Тебе нравится?
Я
Наконец, он поднимает меня, хватает салфетки из комода и несет меня к кровати. Сидя на краю, он усаживает меня на свои колени и позволяет плакать. Когда я, наконец, измучена, я тихо лежу, любуясь красотой этого человека.
Мой Никс.
Так же как я его Эмили.
Никс оставляет поцелуй на моей макушке.
— Спасибо, что приехала сюда со мной, Эм. Я не уверен, что набрался бы смелости поговорить с Полом, если бы ты не поехала.
Я откидываюсь на спину, так, что могу видеть его лицо, и отвожу руку, чтобы погладить его по щеке.
— Я рада, что ты попросил.
Никс накрывает мою руку своей и закрывает глаза, наслаждаясь прикосновением. Когда он открывает их, они горят.
— Я хочу заняться с тобой любовью, Эмили. Ты позволишь мне?
О, мой бог. Эти слова я хотела услышать, но не хочу искать смысл в них.
Медленно киваю, держа свой язык за зубами.
Никс впивается в меня своими губами. Рот с готовностью открывается ему и его язык проскальзывает внутрь для неторопливого исследования. Я погружаюсь в это чувство, не желая отпускать его.
Никс вдруг отстраняется.
— Ты заметила, я сказал, что хочу «заняться любовью»?
Он улыбается мне, и в этот раз его улыбка отличается от всего, что я когда-либо видела на его лице. Она совершенно спокойная... умиротворенная.
— Я заметила.
— Я просто хотел убедиться, что ты слышала. Потому что... теперь у нас все по-другому.
— Как по-другому? — произношу я шепотом.
— Ну, во-первых, не думай, что мой стиль изменится. Я все также буду вбиваться в тебя так сильно, что тебя будет слышно за пределами этих стен.
Только эта мысль заставляет мои пальцы сжаться.
— Разница сейчас в том… я люблю тебя больше, чем воздух, которым дышу, и я чувствую себя так пусто без тебя в моей жизни. Поэтому независимо от того, как непристойно, жестко или быстро это будет, мы всегда будем заниматься любовью, детка.
Я сажусь и быстро закидываю свою ногу на Никса. Я седлаю его и хватаю его лицо своими руками. Его прекрасные зеленые глаза смотрят в мои с неограниченной любовью и желанием.
— О, Никс. Я так сильно люблю тебя. Больше, чем я когда-либо считала возможным.
Он дарит мне короткий поцелуй, затем отстраняется.
— Я никогда не чувствовал себя таким потерянным, как эти последние две недели. Не могу поверить, что никогда даже не признавал глубину чувств, которую к тебе испытываю... пока не потерял тебя. Мне так жаль, что я сделал это с тобой, Эмили. Я обещаю, что буду держать твое сердце с величайшей осторожностью, если ты будешь доверять мне.
Я вздыхаю и прислоняюсь лбом к его. Я, наконец, понимаю это. Понимаю, как любовь может проникнуть в тебя так глубоко, что затрагивает каждую фибру твоей души.