Под жарким солнцем
Шрифт:
— Боялись опоздать к севу, — послышался сиплый, простуженный мужской голос. — Ехали на крышах вагонов, в тамбурах, в теплушках, как попало. Каждый захватил кое-какие семена: кто — кукурузу, кто — фасоль, кто — немного пшеницы. Недоедали, но по зернышку собирали семена для посева, знали, что дома ничего не застанем. Ничто не пугало на пути к дому: ни голод, ни холод, ни бомбежки, ни даже смерть… Когда после многих страданий добрались до родных мест, тут еще шли бои. Проклятый враг не хотел отступать, еще думал нас помучить…
«Крепитесь,
Мегудину было ясно, какие семена мог привезти «король баштанов» — так называли до войны Гиндина.
Когда рвались фашистские бомбы и колхозу надо было срочно эвакуироваться, он со всем колхозным добром не забыл захватить и мешочки с семенами арбузов и дынь.
— Где же Вениамин сейчас? — спросил Мегудин.
— А вон бежит с лопатой… Узнал, видно, кто к нам приехал, — сказал кто-то.
Запыхавшись, еле переводя дыхание, подбежал Гиндин.
— Товарищ, браток, милый друг ты наш… — Он крепко прижал Мегудина к груди. — Как кстати ты появился! Мы так нуждаемся в твоей помощи и советах. Мы всегда тебя вспоминали… Говори, что нам теперь делать? Хоть носом паши землю, хоть зубами рви ее…
— Вспашете, дорогие товарищи, вспашете… — тронутый до слез, отозвался Мегудин. — И засеете тоже. Нам прислали трактора и людей на помощь… Глядите, вот минеры, они проверяют поля.
— Что? И в самом деле? Это же просто чудо!
Все знали, что Мегудин не бросает слов на ветер, но поверить в эту столь неожиданно радостную весть было тоже нелегко.
Помахав рукой в сторону машин, которые стояли на дороге, Мегудин закричал:
— Сюда! Сюда!
Когда Мегудин вернулся в Курман, там уже не было ни Еремчука, ни присланных в помощь людей. Они выехали туда, куда им велели отправиться в случае его задержки.
Вслед за ними поехал и Мегудин с минерами. Машина шла по проселочной, заросшей травой дороге, притормаживая возле мест со следами боевых действий.
Подъезжая к Миролюбовке, Мегудин заметил инструктора обкома, торопливо шагающего к трактору, который пахал на косогоре.
Остановив машину, Мегудин окликнул его. Тот оглянулся и, увидев Мегудина, быстро пошел к нему.
— Как тут у вас дела? — спросил Мегудин.
— Мы с товарищами из МТС и местными людьми распределили обязанности, я сейчас проверяю, как у них идет работа.
— Есть ли люди в деревнях и поселках? — спросил Мегудин. — Я вижу, что до вашего приезда тут кое-что успели сделать.
— Люди есть, работали чем попало — кто лопатами, кто на коровах пахал… Только сейчас начинаем раскачиваться.
— Вы идете к трактору? — спросил Мегудин. — Пойдем вместе, покажете минерам, где будете пахать, пусть проверят те места.
Пока инструктор показывал минерам участки,
Инструктор попутно проверил, как управляются женщины и подростки, пахавшие на лошадях и коровах. Встретив Еремчука, они все трое направились к трактору, обсуждая, как быстрее завершить пахоту и сев. После короткого совещания Мегудин шагами измерил, сколько вспахал трактор, и заключил:
— Минеров мы не имеем права ни минуты задерживать. Они всё у нас закончили?
— Да, — ответил инструктор.
— Тогда мы с товарищем Еремчуком вернемся в Курман… Там у нас тоже много дел. По вечерам у меня прием. Люди, наверное, ждут. — Уже попрощавшись с инструктором, он на ходу добавил: — Если будет возможность, пришлю сюда кого-нибудь либо сам наведаюсь.
Мегудин с Еремчуком и минерами поехали в Курман, встречая по пути оборванных, измученных долгими скитаниями беженцев. Они тащились, еле волоча ноги, со своим скарбом на плечах.
Вдруг послышались голоса:
— Мегудин!.. Товарищ Мегудин!.. Илья Абрамович!!
— Наверное, это возвращаются люди из ближних поселков, — сказал Мегудин Еремчуку и велел шоферу остановить машину.
Выйдя из нее, он спросил:
— Откуда идете?
— Оттуда, куда нас загнали фашисты.
— Возвращаемся домой… — послышался голос.
— Хорошо, очень хорошо, вы сейчас здесь очень нужны, товарищи, — сказал Мегудин.
— Мы и сами знаем, что нужны. Сеять пора, а то с голодухи помрем, — ответил стоящий рядом с ним человек с тяжелым мешком на плечах. — Давно пробираемся домой…
Мегудин многих жителей окрестных поселков знал со времени их переселения сюда и, хотя он их давно не видел, кое-кого все же узнал.
— Помните, мы с шестьдесят второго участка колхоза «Заря»… А мы из «Чапаева»… Мы из «Ворошилова»… — раздавались голоса.
— Из Новых Всходов, из колхоза имени Свердлова, никого нет? Может, кого встречали оттуда на путях-дорогах? — спросил Мегудин. — Не знаете, успели ли они эвакуироваться?
— Разбросало нас по всему свету… Придем на место — увидим, кто жив, кто погиб, — послышались голоса. — Куда мы теперь денемся без крыши над головой и без куска хлеба?
— Устроитесь! Раз живы остались, остальное — дело наживное, — подбадривал их Мегудин. — Мы тут для вас кое-что приготовили. Все вернувшиеся уже работают на полях…
В Курман машина прикатила под вечер. Мегудин с Еремчуком отправились в исполком, где их ждали посетители, а минеры двинулись в свои части.
Отдавшись работе, Лиза пыталась хоть немного отвлечься от горя. Уходя на ферму, она не переставала думать о своих детях, уезжала по вызовам в окрестные колхозы помочь животноводам, но и там гнетущая тоска не покидала ее. Порой ей казалось, что дети зовут ее, в ушах звенели их голоса: «Мама… мамочка…»