Под жарким солнцем
Шрифт:
Кузьменко выслушал Мегудина, подумал и сказал:
— Вы хотите взвалить на меня слишком тяжелый груз.
— Именно потому, что работа нелегкая, я остановился на вашей кандидатуре. Более подходящего человека пока не вижу. Надеюсь, что правление утвердит вас бригадиром…
Кузьменко отказывался, но в конце концов его на заседании правления уговорили, и он приступил к работе. Мегудин радовался, наблюдая, с каким рвением Кузьменко и его бригада работают на участке, выделенном под опытное поле. Они удалили все камни из почвы, разбили глыбы, пробороновали все поле вдоль и поперек. Но очищенный и хорошо
Хитро улыбаясь, он спросил:
— Зачем вам чистосортные семена? На ваших запущенных землях сеять? Нет таких семян на свете, которые дали бы урожай на такой земле…
— Ну, а если мы ее хорошо обработаем, будет урожай?
— Думаю, что да.
— Мы хотим создать свое опытное поле.
— Опытное поле? Вот это уже дело! Этим стоит заняться. Интересно будет посмотреть, как пойдут ваши дела… Шутка ли, сколько лет безуспешно возятся с петровской землей, а вы хотите на ней посеять хлеб и доказать, на что вы способны… Ну, докажите, да поможет вам бог! Чем черт не шутит — может, получится. Работать вы умеете, со временем не считаетесь, и дело у вас пойдет.
Гиндин долго думал и в конце концов выполнил обещание, дал Мегудину два пуда лучшей своей пшеницы.
Когда Мегудин вернулся домой, Кузьменко по лицу председателя догадался, что он приехал не с пустыми руками.
— Достал, с трудом, но достал! — радостно воскликнул Мегудин. — Я достал, что надо. Прима, золото привез!
Не слезая с бедарки, он попросил Кузьменко подъехать с ним к опытному полю и посмотреть, что там делается. Когда они проезжали мимо разрушенного домика, что находился недалеко от колхозного двора, Кузьменко спросил:
— Вы помните, когда мы впервые собрались в правлении, Коробицина предложила сделать парники?
— Помню, конечно, помню.
Мегудин понял, что Кузьменко неспроста напомнил ему об этом.
— Ну, и что дальше? — спросил Мегудин. — Совсем неплохо иметь парники…
— Я думаю, мы их сумеем сделать… Я нашел столяров, и материал у нас тоже есть.
— А где вы нашли столяров?
— Оказывается, инвалид Захар — столяр. Его сынок Юрка тоже так работает рубанком, словно родился мастером. И Федосей Нестерович тоже, можно сказать, умеет столярничать. А что нам еще нужно? Если мы в этом домике поставим верстак, они сделают рамы, и к зиме у нас будет готова теплица.
— Приведи сюда столяров, я с ними потолкую.
Вскоре пришли Захар с сыном, Федосей Нестерович и еще какой-то старичок — с топорами, пилами, с рубанками и стамесками.
— Вот и мастера, — сказал Кузьменко.
— Мне и не снилось, что у нас такой клад! Ну что, сможете сделать такое чудо, чтобы среди зимы у нас были свежие огурцы? Дело-то простое… Можете смастерить рамы для парников? — спросил Мегудин.
— Инструменты
— Я сейчас распоряжусь, чтобы привезли весь материал сюда, — заключил Мегудин.
— Материал хороший, сухой, что надо, — заметил Кузьменко.
…Назавтра, когда Мегудин подошел к домику, там уже кипела работа: пилили, рубили, стучали, строгали…
Наступили первые заморозки. Утренний иней оставил серебристые пятна на вспаханных полях, на перестоявших нескошенных травах; он предвещал скорый приход зимы. Откуда-то с моря подул, завыл холодный ветер, приглушавший грохот тракторов, работающих на поле, окрики погонщиков, которые бороновали его на лошадях.
Поглощенный заботой о ферме — ее надо было до наступления зимы обеспечить кормами и отремонтировать коровники, — Мегудин не забывал и о полеводческой бригаде, неустанно напоминал бригадиру, что неожиданно может ударить мороз, а конца осеннего сева еще не видать.
Каждый день Мегудин приходил в поле к Кузьменко, чтобы попросить у него людей для ремонта коровника, и каждый раз не решался это сделать.
«Жаль людей отрывать от работы. Чем больше земли они успеют обработать для опытного поля, тем больше надежды на урожай», — думал он.
Как назло, похолодало раньше, чем обычно. Мегудин боялся, как бы в самом деле не ударил мороз. И все же попросил Кузьменко перебросить часть людей на ремонт коровника и на заготовку корма скоту.
— В первую очередь, — наказал он бригадиру, — надо убрать кукурузные стебли и накосить как можно больше перестоявшего сена. Зима долгая, если будет туго, все пойдет в дело. Что непригодно будет для корма, пойдет на подстилку скоту.
Немного сена удалось накосить, кое-что было заготовлено во время сенокоса. Но не хватало сочных кормов стельным коровам, которые особенно нуждались в них.
Дни стали короче, ночи длиннее. С раннего утра до поздней ночи Мегудин носился по району и искал корм.
Как-то, возвращаясь домой, он заехал к директору курманской мельницы. Хотя Мегудин и знал, что директор — человек чванливый, смотрит на людей свысока и, сказав слово, как бы делает одолжение, все же решил просить его отпустить со «своей мельницы» отходы.
— Больше ничего не желаете? — с усмешкой посмотрел на него директор. — Может, вам хочется, чтобы я вам всю мельницу отдал?
— Ваша мельница мне ни к чему. Но корм для скота нашей колхозной фермы мне очень нужен, — ответил Мегудин.
— Мало ли что вам нужно… Мне, например, знаете что нужно? Если я вам скажу, что мне нужно, разве вы мне дадите?
Мегудин с усмешкой спросил:
— А что бы вы хотели получить взамен отходов?
— Если вы такой хозяин, что у вас нечем кормить скот, что же вы можете мне дать?
Делая вид, что его мало трогает укол директора, Мегудин как бы невзначай заметил:
— Я бы, конечно, никогда не допустил, чтобы скот остался без кормов. Это случилось не по моей вине. Но скотина не хочет знать, кто в этом виноват, поэтому я хочу вас просить, чтобы вы помогли мне выйти из тяжелого положения. Я, со своей стороны, тоже могу вам быть полезным.