Под жарким солнцем
Шрифт:
— Не бери, слышишь! Не нужна нам помощь от них! — кипятилась Лиза.
— При чем тут я? Я и так наказана. Я больше знать не хочу Семена. Я ушла от него. Он мне теперь чужой… Это мои деньги, не отказывайтесь, не обижайте меня, — просила Минна. — Вы ведь нуждаетесь, я знаю ваше положение. Илюша пострадал ни за что…
— Не бери, Илюша, не бери! Слышишь, ничего нам не нужно! — кричала Лиза.
— Перестань, Лиза, успокойся. Минна — наш друг. Я уверен, что она это делает от чистого сердца.
— Вы меня кровно обидите, если не
Она положила деньги на стол и тут же вышла. Лиза кричала ей вслед, пыталась догнать, вернуть деньги, но Минна не оглянулась и быстро исчезла.
— Не беспокойся, вернем ей до копейки. Но раз так получилось, что она оставила деньги, то я их использую, — сказал Илья. — Я просто задыхаюсь без денег. Мы должны получить ссуду в банке, мне обещали ее выдать, но пока… Понимаешь, нам надо выкрутиться, я сейчас еду за материалами для скважины, а у меня нет ломаного гроша за душой.
— Неужели тебя эти деньги устроят? Не хочу, Илюша, чтобы считалось, что она нас выручила. Послушай меня, это просто неудобно. Ты ведь знаешь, что обойдешься и без этой помощи.
Илья никак не мог понять, почему Лиза так настроена против Минны. Связав свою жизнь с Лизой, он больше не думал о Минне, но очень жалел ее.
— Нельзя, Лиза, обижать преданного друга, — пытался Илья успокоить жену. — В такой трудный момент, в котором я очутился, любая помощь для меня ценна. И ты, Лиза, должна мне тоже помочь.
— Я? А чем я могу тебе помочь? Все, что могу, я же делаю для колхоза.
Илья хотел, чтобы она сама догадалась, что он имеет в виду. Пытался намекнуть ей, но она не понимала. Пришлось объяснить:
— Мне нужно хотя бы еще немного денег, так как с каждым днем, запаздывая со скважиной, мы теряем сотни и тысячи рублей. Я хочу подъехать в Техснаб, где нам обещали отпустить необходимые материалы, но деньги в банке я не могу получить ни сегодня, ни завтра.
— Так чем же я могу тебе помочь? — с любопытством спросила Лиза.
— Мне хочется, чтобы ты сама догадалась.
— Чем же? Ну, скажи: чем?
— Ты собирала деньги на пальто…
— Вот, оказывается, что ты имел в виду. Так ты хочешь, чтобы я их тебе отдала?
— Одолжить на некоторое время.
— Почему одолжить, я могу тебе их отдать. Но что ты сделаешь с ними?.. С копейками разве можно скважину строить?
— Мне нужно хотя бы начать. С твоими и Минниными деньгами я завтра смогу выкупить трубы, а может быть, еще что-нибудь достану.
— Я совершенно забыла об этих деньгах. Я их спрятала, чтобы не растранжирить. Хорошо, что ты мне напомнил о них. Пальто я себе пока не собираюсь покупать. Если они тебе для дела нужны, пожалуйста, возьми их.
Наутро Мегудин выехал в Техснаб. Начальник, невысокий, близорукий мужчина в роговых очках, с большой лысиной, выслушав Мегудина, сказал:
— Да, я обещал Любецкому достать все, в чем вы нуждаетесь,
— Что значит не удалось? Это ведь срочное дело.
— Понимаю, понимаю, товарищ, но помочь ничем не могу… — Он с сочувствием посмотрел на Мегудина, вздохнул: — Принимаю все меры. Учтите, товарищ, что заводы после войны только начали работать. Кругом такая разруха, надо все восстанавливать… Идет огромное строительство, и все требуют трубы. У меня же разнарядки — кому что дать, а вы только вчера заявили, и уже горит…
— Да, горит! Посевы наши, ранние овощи горят! Вы понимаете, какой будет убыток, если вы сегодня не дадите трубы…
— А что мне, из себя их сделать?
— Так передать товарищу Любецкому, что вы отказываетесь выполнить задание райкома?
— А разве вам поможет, если так ему скажете? От этого трубы не появятся… Я стараюсь, ищу. Я же вам сказал, что выполню… Между прочим, несколько труб могу вам дать сейчас.
— Да? — повеселел Мегудин. — Выпишите мне их, завтра пришлю подводу. Ну, а остальное?
— Остальное — позже. Через два-три дня. Имейте терпение, товарищ…
Выписав трубы, Мегудин уехал домой. «Для начала и это хорошо, завтра можно будет пригласить специалиста и приступить к работе», — думал он. По дороге домой у него мелькнула мысль: может, повернуть в Новые Всходы, авось там что-то сохранилось от скважины, которая была построена до войны, и кое-что из остатков можно будет использовать. Эта мысль уже не давала ему покоя.
Мегудину казалось, что место, где когда-то была скважина, он найдет с закрытыми глазами. Но заросшая, одичавшая степь, где он жил и работал до войны, развалины поселка — настолько все изменилось, что трудно было найти след бывшей скважины.
Недалеко от поселка — ему казалось, тут должна была находиться скважина, — он встретил старичка, который шел, как видно, из степи.
— Что вы ищете? — спросил он Мегудина.
— Вы из этого поселка? Из старожилов кто-нибудь здесь есть?
— Есть. Несколько семей… Кто вам нужен?
— Вы не помните фамилий старожилов?
— Смолкин, Ревзин… Погодите, сейчас вспомню, кто еще есть… Вот только что прошел один, он на днях сюда приехал, только не знаю, останется ли здесь. Людей тут пока еще мало.
— А где сейчас эти люди?
— А где им быть? В степи работают.
— А председатель колхоза где?
— Он, кажется, куда-то уехал.
Мегудин соскочил с бедарки и начал искать заветное место.
— А что вы ищете?
— Тут когда-то была скважина, но от нее и следа не осталось, не знаю даже, где ее искать.
— Рассказывают, что здесь жил один человек, забыл его фамилию. Старожилы с ним работали. Об урожаях его бригады говорили в Москве, его вызывали в Кремль, наградили высокой наградой. По указанию самого Калинина выделили средства на оборудование скважины, посадки садов и виноградников. Во время войны все погибло.