Под жарким солнцем
Шрифт:
Суматоха усилилась. Авраам стоял ошеломленный, не знал, что делать.
— Удирайте! Что вы стоите? Чего ждете? — подбежал к нему высокий человек в фетровой шляпе. — Убегайте! Налетела банда. Они убрали охрану и убивают каждого, кто попадается на их пути. Пока подойдут наши, они могут черт знает что натворить…
Авраам хлестнул лошадь. Но, когда он добрался до дома, уже и на их улице гремели выстрелы. Тут и там слышен был звон разбиваемых стекол, пух и перья из разорванных подушек носились в воздухе, словно
Зельда металась по двору в поисках надежного убежища для детей.
— Быстрее распрягай лошадь и поставь на место! Ты слышишь, что творится? — сказала Зельда. — Боже мой, что же это за напасть на нашу голову! Эти головорезы могут в любую минуту ворваться в наш дом.
— Они могут, упаси боже, нашу лошадь забрать… Куда бы ее спрятать? — заволновался Авраам.
— Зачем им твоя лошадь? О чем ты думаешь, ведь наша жизнь на волоске…
С той стороны, где жил Моисей Кимблак, послышалась стрельба, донесся душераздирающий крик.
— Боже мой, убийцы совсем близко. Что ты мечешься, Авраам?! Прячься скорее! — закричала Зельда и толкнула его к погребу.
С жалобным плачем прибежал сын Моисея Кимблака — Иоська.
— Ой, ой, папу убили… Они хотели забрать лошадь, а он не отдавал, и они…
— Папу убили? Когда?.. — дрожащим голосом переспросила Зельда. — Какой ужас… Скорее идите в погреб! — Она схватила Иоську за руку и потащила за собой.
Крик и плач, доносившийся от дома Моисея Кимблака, все усиливался. Зельда хотела побежать туда, но вспомнила, что затолкала детей в яму и так накрыла их, что они могут задохнуться.
— Боже мой, что я наделала… Могла своими руками довести до беды!
Смертельно бледная, она откинула с ямы солому. Дети лежали там еле живые.
Иоська не переставая кричал:
— Хочу домой! Хочу домой! Хочу к маме!
— Вот немного поутихнет, пойдем к вам, — пыталась успокоить его Зельда.
Иоська вырвался из ее рук и побежал домой. Зельда бросилась за ним вслед, хотела вернуть. Навстречу ей бежала Этя. Она рвала на себе волосы, горько рыдала:
— Ой, горе мне! Что эти разбойники сделали?! Осталась я несчастной вдовой с несчастным сиротой. Моисей хотел спасти лошадь и потерял жизнь.
Увидев Иоську, Этя прижала его к груди:
— Что мы будем делать без отца? Куда мы денемся?
Вдруг она рухнула на землю.
— Воды! Скорей воды! — кричала Зельда. — Ей стало дурно!
На другой день после налета банды Строкопытова люди боялись показаться на улицах. Зельда всеми силами удерживала Авраама, а он рвался выехать с лошадью и дрожками на заработок.
— В таком несчастье люди, наверное, ищут извозчика, — размышлял он, — ведь уже все стихло, выстрелов не слышно. Чего же мне сидеть?
Улицы были пустынны, безлюдны. Стекла окон во многих домах были разбиты.
— Может, отвезете покойника? — спросил женский голос.
— Ой, какое несчастье! Покойника? — переспросил Авраам.
Страшное слово «покойник» прозвучало в ушах Авраама и отдалось болью в сердце.
— Ой, горе, какое горе! — ломала женщина руки.
— Кто мог подумать, что среди бела дня как саранча налетят бандиты, — отозвался Авраам с глубоким сочувствием. — Когда будут похороны?
— После полудня.
— Подъеду.
— Не забудьте, очень прошу вас, приезжайте.
— Как можно при таком горе забыть? Большая семья у вас?
— Семеро детей.
— Семеро детей?! — схватился он за голову. — Семь сироток, бедненьких, осталось…
Извозчик в чумарке с красным кушаком, промчавшись на фаэтоне, крикнул Аврааму:
— Чего ты медлишь? Сейчас должен прибыть первый поезд. Наверно, будут пассажиры.
Авраам дернул за вожжи и поехал. Но тут же со двора выскочила другая женщина и убитым голосом попросила:
— Пожалейте и доставьте жертву на ее вечный покой.
— Где взять силы перенести столько горя? Три несчастья сразу свалились на меня, — послышался третий голос.
«Что же делать? Ведь я уже обещал отвезти двух покойников», — подумал Авраам. Дрожь прошла по его телу от мысли о том, что есть столько жертв.
Плач, доносившийся из каждого дома, мимо которого он проезжал, не переставая преследовал его. Рыдания слышались на второй и на третьей улице, а лошадь, как назло, еле тащила ноги.
Недалеко от привокзальной улицы Авраам увидел Нисона Прира, низенького, сильно сгорбленного старичка с большим ящиком стекла на плечах.
— Куда вы едете, реб Авраам? — остановил Нисон извозчика.
— Куда же мне ехать? Ищу пассажиров и кому что подвезти.
— А мне бандиты подбросили заработок. Они разбили у людей стекла, и теперь у меня есть работа. Будь у меня много стекла, я мог бы разбогатеть.
— Для одного беда, а для другого еда, — печально сострил Авраам.
— Разве я виноват, что бандиты разбили у людей стекла, — оправдывался Нисон. — А если бы ураган их разбил, была бы обида на бога? Я стекольщик и свой кусок хлеба зарабатываю честно.
— А у кого я потребую деньги за свой труд? — огорченно отозвался Авраам. — У ангела смерти? Или у убитых? Или у несчастных вдов и бедных сирот? Это ведь несчастье, реб Нисон. Как же можно горе превращать в заработок?
— Но живой человек должен каждый день кормиться, — возразил Нисон. — А когда хочется есть, ищут заработок…
…Пока Авраам добрался до вокзала, пассажиров уже не было, а извозчики разъехались кто куда. Постояв с полчаса, Авраам потерял всякую надежду найти пассажира и поехал за покойниками.