Под знаком Близнецов

Пилчер Розамунда

— Из-за Энтони? Или из-за Брайана?

— Из-за Анны.

— Анна обо всем знала. Она была в комнате, когда Брайан приглашал меня на ужин.

— Дело не в этом.

— Тогда в чем же?

— Ты отлично знаешь, черт побери.

Флора повернулась к нему. Теперь, когда ее глаза привыкли к темноте, она могла разглядеть его лицо.

«Я подозреваю, что он ничуть не лучше других».

Хью был влюблен в Розу. Флора не хотела, чтобы это было правдой, но его внезапное появление, его возмущение подтверждали, что это правда. Влюблен в Розу.

Флора была готова убить его за это.

— Да, я знаю, — сказала она. — Вы ревнуете. — Наверное, она слишком много выпила и стала похожа на Розу, потому что сейчас ей хотелось сделать ему больно, отомстить за свое разочарование. — У Брайана есть то, чего нет у вас. Жена и дом. Вы не можете смириться с этим. — Бороться со слезами было бесполезно. Обжигающие струйки потекли по ее лицу, и виноват в этом был тоже он. Из-за него она перестала быть Флорой. Она полностью превратилась в Розу. И это Роза придумала жестокие, ранящие слова: — Своей смертью ваша жена сломала вам жизнь.

Слова повисли в тишине. Пауза была короткой, продуманной, и затем Хью ударил ее ладонью по лицу.

Удар не был сильным. Хью точно рассчитал свои движения — иначе, при его размерах и массе, пощечины, пожалуй, хватило бы, чтобы Флора потеряла сознание. Но до сих пор ее ни разу не били, ни разу в жизни. От потрясения она перестала плакать. Просто сидела и молчала, оглушенная болью и унижением. Голова гудела, губы не слушались.

Хью включил свет, и Флора инстинктивно прикрыла лицо руками.

— Все в порядке? — спросил он.

Она тупо кивнула в ответ. Хью взял ее за запястья и отвел ее ладони от лица. Смотреть ему в лицо было выше ее сил, но она сделала это.

— Почему ты хочешь так много, Роза? — спросил он. — Почему ты хочешь иметь все?

Я не Роза. Я не Роза.

Флора начала дрожать.

— Я хочу домой, — сказала она.

9. ФЛОРА

Флора проснулась среди ночи от жажды, мучительной жажды, похожей на страшную пытку. Во рту пересохло, голова болела. Кошмар вчерашнего вечера вновь нахлынул на нее. Некоторое время она лежала, охваченная сожалениями и раскаянием, слишком несчастная, чтобы найти силы встать и принести стакан воды.

Одеяло сползло на пол, и ей стало холодно. Она потянулась за ним, и в этот момент ее пронзила боль, настолько сильная, что перехватило дыхание. Понемногу боль утихла. Флора лежала, прислушиваясь к своим ощущениям. Ей по-прежнему хотелось пить. Включив лампу, она приподнялась в постели и тут же почувствовала приступ тошноты. Вскочив на ноги, она бегом бросилась в ванную.

Когда в желудке не осталось ничего, кроме боли, Флора была в полном изнеможении. Одетая лишь в тонкую ночную сорочку, она сидела на холодном кафельном полу, прислонившись головой к деревянной обшивке ванны. Кровь стучала в висках, со лба катился пот. Она закрыла глаза и стала ждать смерти.

Но смерть не спешила приходить, и спустя некоторое время Флора снова открыла глаза. Снизу

ванная комната казалась огромной, искаженной в пропорциях. Через приоткрытую дверь уходил в бесконечность коридор. Убежище спальни было где-то очень далеко. Наконец Флора с трудом поднялась на ноги и, держась рукой за стену, добрела до кровати. Рухнув ничком, она некоторое время просто лежала, дрожа и не в состоянии даже укрыться.

«Я заболела, — решила она. — Я серьезно заболела». Вскоре она начала замерзать. Через приоткрытое окно врывались порывы холодного ночного воздуха, и ей казалось, что на нее обрушиваются ведра с ледяной водой. Она поняла, что даже если не умерла в ванной, умрет здесь, от пневмонии. Бутылка с горячей водой остыла, одеяло не грело.

Заснуть она не могла, а ночь, казалось, длилась вечно. Подушка сбилась в комки, простыня смялась и намокла от пота. Флора молила о наступлении утра, о том, чтобы кто-нибудь пришел к ней, постелил чистые простыни и дал таблетку от головной боли. Но до рассвета оставалось еще несколько часов, и в конце концов она погрузилась в тяжелый сон.

Первой на помощь пришла Изабель. Обеспокоенная тем, что Флора не спустилась к завтраку, она поднялась наверх.

— Может быть, ты просто хочешь поспать подольше, но я решила, что лучше… — Она замолчала, заметив смятые простыни и сползшее одеяло. — Роза!

Подойдя ближе к кровати, Изабель увидела, что Флора бледна, как приведение, а ее волосы слиплись от пота.

— Все в порядке, — с трудом проговорила Флора. — Меня ночью тошнило, но сейчас все в порядке.

— Бедная девочка. Почему ты меня не разбудила?

— Я не хотела никого беспокоить.

Изабель потрогала ладонью ее лоб.

— У тебя жар.

— И голова болит…

— Тут все сбилось. — Изабель подергала за края простыни, пытаясь поправить ее, но затем ей пришла в голову другая мысль. — Пойду позову сестру Маклеод, и мы вместе с ней перестелим постель. — Она направилась к двери. — А пока лежи. Даже не думай вставать.

Сбылись мечты! Внимательные лица и заботливые руки, чистая постель и две бутылки с горячей водой в шерстяных чехлах. Свежая ночная сорочка, протертые губкой лицо и руки, аромат одеколона и ночная кофта — нежно-розового цвета, с кружевами и широкими рукавами.

— Чья это? — спросила Флора. В ее чемодане не было ничего подобного.

— Моя, — ответила Изабель.

— Какая красивая.

— Это подарок Таппи.

Таппи. Флора едва не расплакалась.

— Из-за меня у вас столько хлопот, Изабель. Таппи больна, а теперь еще и я свалилась. И еще вечеринка, и все остальное. — Она не удержалась и беспомощно всхлипнула. По щекам покатились слезы. — Я стала такой обузой.

— Что за глупости! Даже не смей так думать. Сестра Маклеод поможет мне ухаживать за тобой. Правда, сестра?

— Конечно, мы быстро поставим тебя на ноги, — подтвердила сиделка.

Она собрала в охапку грязное белье и вышла из комнаты. Изабель промокнула бумажной салфеткой слезы Флоры.