Под знаком мертвой птицы
Шрифт:
Феникс, поддерживаемый моим духом, распался, однако возвращаться в свое прежнее тело я не спешила. Перед мысленным взором возникла сеть, напоминающая черную паутину, кое-где на ней пунцовели разводы цвета крови. Так на уровне духа выглядела связь между Возрожденными. Где-то там, ближе к ее центру, разгоралось пламя души и нашей принцессы. Да уж, Миа-Кхель воистину была нашим сердцем – поэтому разумные решения не очень давались ей… Так что роль разума для Черного Феникса мне придется брать на себя.
– Приветствую Вестницу нашего народа, - хрипловатый голос Хранительницы
Удивляюсь я ей – каким-то образом этой женщине (хотя, к таким, как она, понятие пола не слишком применимо) удается выглядеть одинаково во всех своих воплощениях. Хранительница старше нас всех вместе взятых – разумеется, она ведь память Народа… она помнит времена, когда у нас еще был свой мир – до того, как люди Первой Зари пришли на эти земли. Я глядела в темные глаза хранительницы – не черные, а скорее, цвета синего грозового облака. На эти тонкие губы, которые приоткрывались крайне редко… ее приветствие можно назвать исключением из этого правила.
– Ты ведь знаешь, зачем я пришла? – вопрос был абсолютно бессмысленным, однако не задать его я не могла.
Безымянная Хранительница (она появилась еще в те времена, когда твое имя не должен был знать никто, кроме тебя и Богов), или, как ее называют на нашем языке – Халль, чуть заметно кивнула мне в ответ.
– Ты поможешь? Я ведь прошу не ради себя, ради всех нас и великой цели Возрожденных, - быстро добавила я.
– Помогу, - прошелестела Халль, - Хотя и не вижу в этом никакого смысла…
Я промолчала, потому что как раз не видела смысла спорить с Хранительницей. Старуха все равно останется при своем мнении. Самое главное, что я добилась от нее согласия – Миа-Кхель должна узнать правду, и тогда она уже не сможет оставаться равнодушной!
… Глубокий вздох до этого недвижимых легких – я возвратилась в свое тело. Собственно говоря, своим я его не считала. Это было даже смешно: Вестница Народа Первой Зари (точнее, тех, кто был им) – вампир! Нет, для меня тело немертвой было всего лишь удобным средством достижения цели… по крайней мере, я поняла это два с лишним года назад, когда вспомнила, кем являюсь. До этого я полагала себя обычной вампирессой… обычной принцессой вампиров. К сожалению, титул кханы я смогу получить только после смерти Халкиона… А ведь это дало бы мне куда больше возможностей. Впрочем, пока что мне и так неплохо.
Самым неприятным в положении являлась необходимость жить по правилам нежити: я должна была скрываться от солнца (как и все достаточно взрослые вампиры) и… да, пить кровь. Именно сейчас мне пора было отправляться на охоту – благо мое маленькое "представление" и последующий разговор с Хранительницей не заняли слишком много времени, и до рассвета еще было достаточно далеко.
Я выскользнула из своей комнаты, не забыв накинуть плотный черный плащ: анонимность превыше всего… ведь жертвам порой удается сбежать. Редко, но все же…
И надо же было мне натолкнуться на Гектора! Хотя… что-то подсказывало мне, что вампир уже давно караулил перед дверью моих покоев. Как же он меня утомил! И если прежней Нихиль доставляло удовольствие играть
– Здравствуйте, Гектор, - только холодная вежливость, лишних эмоций он не дождется, - Позвольте пройти, мне пора на охоту.
– Нихиль… прошу подожди… - надо же сколько муки в голосе! В этом парне умер великий актер!.. А я ведь все ясно дала понять еще несколько лет назад – чего же он снова и снова пытается добиться от меня взаимности?
– Скажи, за что ты так жестока со мной? – с пафосным трагизмом вопросил он, - Ты стала совсем другой… не той девочкой, которую я полюбил.
– Tempora mutantur, et nos nutamur in illis* (времена меняются, и мы меняемся вместе с ними, лат.), - отстранено заметила я. Признаться меня привычка вставлять к месту и не к месту фразы на латыни порой раздражала… Однако она на то и была привычкой, что избавиться от нее получалось не слишком хорошо. Тем более, Гектор считал такие цитаты признаком аристократического происхождения – а мне нужно поддерживать имидж вздорной принцессы, перед ним, по крайней мере…
– Это мне известно, - внезапно голос его стал суров, из него пропала та напускная боль, которую Лорд так старательно разыгрывал передо мной, - Знаешь, принцесса, я два года терпеливо ждал твоей милости, - "Не отставая от меня ни на мгновение", - мысленно прибавила я.
– Я был твердо уверен: gutta cavat lapidem* (капля камень точит, лат.), и добивался твоей благосклонности, долго и упорно… Но любое терпение имеет свой конец, и я устал биться в каменную стену…
Я уже была готова вздохнуть с облегчением. Неужели до вампира наконец-то дошло, что пора уже оставить меня в покое!? Однако следующая фраза, сорвавшаяся с языка Лорда Гектора, заставила меня застыть, словно мраморное изваяние.
– И я пошел к твоему отцу. Знаешь, что он сказал, когда я попросил у него твоей руки? – вампир с нескрываемым торжеством посмотрел на меня и его темные глаза сверкнули алчным огнем, - "Habeat sibi"* (букв. "пусть себе владеет" - ну и на здоровье, лат)! Так что мы с тобой будем вместе, Нихиль, a die ad infinitum* (от сего дня до бесконечности)! А я уж как-нибудь смогу растопить лед в твоем сердце…
Я смотрела на него с гневом и ужасом. Как тот, для кого я должна быть дочерью, смог продать меня!? Да и кому – бывшему человеку, жалкому существу, которому из милости подарили бессмертие!!! Ну ладно, с Халкионом я еще разберусь… Сейчас пора поставить на место этого зарвавшегося поддонка – Гектора!
Он уже тянул ко мне руки, видимо, желая заключить свою "невесту" в объятия. Наверное, парень не успел усвоить хороших манер в общении с дамами, пока был человеком – а став вампиром и вовсе забылся…
– Гектор, лучше остановись, пока не поздно… - прошипела я, отступая на несколько шагов назад, - Я не буду ни твоей, ни чьей-либо еще, против своей воли. А тебя я не люблю и не любила никогда! – воскликнула я, в попытке ударить его побольней, чтобы Лорд отказался от мысли завладеть мной.