Под знаменами Аквилы
Шрифт:
Тарквиния, не смотря на слабость, все же находит в себе силы развернуться, после чего обращается к ней, а затем и ко всей толпе: “Боги… Забудьте о своих старых богах и веселых праздниках. Отныне для вас есть лишь один бог - Император человечества, он же - Омниссия. А ваша жизнь теперь - служение Ему”.
Тарквиния вновь поворачивается, едва шевеля губами: “Гвиневра?”.
– Да, маленькая.
– Мне кажется, я сейчас упаду в обморооооооооок., - тело инари вдруг повисает, не подавая признаков осознанной деятельности. Гвиневра
***
В командирской палатке тихо, лишь умиротворяюще гудит небольшой кондиционер, успешно отгоняя полуденное тепло.
На кровати, укрытая лишь легким одеялом, лежит, забывшись беспокойным сном, Тарквиния. Сквозь закрытые веки видно глаза, что во сне отчаянно мечутся, словно пытаясь что-то разглядеть в том кошмаре, где обрел свое пристанище ее уставший разум. Лоб покрылся испариной. Иногда она испуганно вздрагивает, сжимая в руках одеяло.
– Господин Вебер, что с ней?, - Гвиневра с тревогой смотрит на свою подругу, иногда вытирая тряпочкой пот с ее побледневшего лица, - Господин?
Инквизитор мрачным взором осматривает помещение. После стольких дней уединения видеть сейчас всю свою группу в полном составе даже как-то непривычно. И обсуждать подобное с ксеносами и кем-то из чужаков, явно не то, о чем он мечтает.
– Твоя Тарквиния была одержима.
– Одержима? Но кицуне-би не берут под контроль мамоно, только человеческих женщин!
– Я говорю не о местной пародии на опасности варпа!
– Вебер прислоняется к опорной балке, вопросительно глядя на Гвиневру.- Ваш народ уже очень долгое время играет с силами имматериума, и, в целом, ты очень неплохо осведомлена о вашей Демонической Энергии.
– Да, я даже была в Зипангу, но ушла оттуда сразу, как только почувствовала, что становлюсь слишком мягкой, - она на секунду задумывается, - но ведь всем известно, что ДЭ опасна разве что для человеческих женщин.
– Имматериум опасен для всех, кто проявляет излишнее пренебрежение опасностям, - Эйлад, до этого полуневидимой тенью стоявший в стороне вышел вперед, обнажив тонкие скулы своего лица и белую, почти алебастровую кожу своего облика, - Твоя подруга хоть и не является великим магом, по меркам вашего народа, но достаточна сильна, чтобы стать объектом для вселения тварей варпа.
– Тварей кого? О чем вы вообще говорите? У девочки просто нервный срыв, она ляпнула не подумав, но это не повод ее наказывать, инквизитор.
– Наказывать?! Да я едва сдержал себя от того, чтобы не заколоть ее прямо там, едва поняв, что передо мной отродье темных сил!, - тон его голоса повышается, он в гневе смотрит на тело медленно приходящей в себя инари, после чего переводит взгляд на подавляющие шум генераторы по краям помещения.
– Не темных, инквизитор. Пока только неизвестной
– Наш уважаемый инквизитор хочет сказать, что в твою девочку могло что-то вселиться, или же что-то взяло ее под контроль на время ее зажигательного выступления. Мы не знаем еще что это, и, если бы не вмешательство Эйлада, сказавшего, что это нечто полностью покинуло разум твоей подруги, то вы бы были уже мертвы.
– Мертвы? Но за что?
Вебер лишь устало садится на стул, с интересом поглядывая на существо, что использует силы варпа для своей жизни, но не знает о нем почти ничего. Какая ирония!
– С этого момента Тарквиния будет неразлучно находится подле меня. Когда я ем, когда сплю и когда бодрствую. Всегда в поле моего зрения. И она обязана будет носить обереги, подавляющие ее магию. Хоть один намек на попытку их снять и ее голова пополнит коллекцию охотничьих трофеев Салливана.
– Послушайте, я не понимаю о чем вы говорите. Я прожила долгую жизнь, слушала самые нелепые байки у походных костров и самые странные рассказы в самых злачных тавернах. И среди них не было историй про призраков-убийц и злых демонах. Да о чем я вообще говорю, появись тут демон и вы можете ждать оргию, а не море крови.
– Появись тут демон из твоего мира, - Эйлад кривит свои тонкие губы, - как только мы появились в этом мире, то тот путь, по которому прошли, сомкнулся во стократ.
– ….Сомкнулся, а не закрылся. И можешь поверить, что там где есть дверь в Варп, скоро появляются ужасы, что твой разум едва ли сможет осознать.
Эльдар отворачивается, выходя из палатки: “Рекомендую вам показать ей свои архивы инквизитор. Это тот случай, когда знание будет полезней чем спасительное неведение.”
Когда балахон входа в палатку перестают колыхаться, Вебер, не отрывая своего взора от входа в его временный дом, произносит фразу, которая вскоре перевернет весь хрупкий внутренний мир Гвиневры: “Фродо, расскажи ей о мире, откуда мы пришли. И часть моих записей. Ту, где заснят инцидент в Килаксидском секторе”.
– Слушаюсь, инквизитор.
– А ты, Клиф, организуй доставку для Молотова новых образцов. Всех минотаврих, их мужей, детей и пару семей гольштавр. Магосу не терпится увидеть новые образцы местной ксеножизни.
***
Эйлад молча смотрел как техноварвары Молотова запихивали в стальные фургоны плачущих “мамоно” вместе с их семьями. Сколько еще страдания будут готовы принести эти мон-кеи на эти земли, прежде чем их мертвый Император будет доволен?
Но даже столь короткая остановка его радовала. Юная Тарквиния не представляла угрозы. Некая сила, очень могущественная, но явно не враждебная, лишь краем задела ее разум. О том, кто населяет этот мир, где колдовством никого не удивишь, он мог лишь догадываться, но тот факт, что новый спутник не стала всех убивать направо и налево, сильно успокаивал эльдара.