Подари мне пламя. Белая ворона
Шрифт:
– Совсем все равно? – уточнил Алекс, доставая толстое, покрытое выступами деревянное дилдо, которое ни разу в жизни даже не думал использовать, а приобрел исключительно ради экзотического вида. – Точно?
Маред посмотрела на него глазами загнанного зверя. Дернулась, забыв о наручниках, глянула с откровенным ужасом, прошептала:
– Нет… не это…
– Девочка, – вздохнул Алекс, кидая бесполезную, но и вправду жуткую на вид штуку обратно в шкатулку. – Ты хоть что-нибудь слышала из моих слов о доверии? Полагаешь, я стану тебя калечить?
– Вы… Вы! Ну и выбирайте тогда
Страх в ее глазах наконец сменился злостью, что было гораздо приятнее. Алекс улыбнулся.
– Обязательно. Я выберу сам, причем именно то, что нужно. И, может быть, ты хоть что-то поймешь из сегодняшнего урока о доверии.
Он достал гладкую каучуковую палочку длиной примерно в два пальца и толщиной в полтора, показал ее Маред.
– Ничего страшного, как видишь. Правда, у нее есть сюрприз, но он тебе понравится.
– Ненавижу сюрпризы, – пробормотала Маред, еще сильнее сжимая колени под ладонью погладившего их Алекса.
Положив игрушку в ложбинку между ее бедрами, чтобы девушка привыкла к ощущению и виду, он опустился рядом с Маред и обнял ее за плечи. Сказал в ухо, легонько касаясь губами мочки:
– Я не сделаю больно. Не сегодня.
– Тогда зачем вам это? – не утерпела девчонка.
– Покорность и боль – не одно и то же, – снова улыбнулся Алекс. – А мне больше нравится первое.
Он провел кончиками пальцев по лицу Маред, погладил ее шею, потом тыльной стороной ладони приласкал щеку, а пальцами – губы. Маред терпела молча, прикрыв глаза и упрямо сжав рот. Что ж, боль тебе не нравится, подчинение ты пока принять не можешь. Посмотрим, как отзовешься на ласку и удовольствие.
– Наручники, – шепнул он снова в ухо, – это разрешение самой себе. Пока ты в них, ты ничего не решаешь, значит, можно не чувствовать себя виноватой. Немного доверия, девочка… Если тебе станет больно – я остановлюсь. А вот стыд бывает очень сладким.
Девчонка всхлипнула и зажмурилась еще сильнее.
– Нет ничего плохого в удовольствии…
Алекс погладил ее бедра. Склонился и поцеловал низ живота, с трудом сдерживаясь, чтобы не пустить в ход язык – это она должна позволить сама. Скользнул пальцами ниже, в горячую влажную ложбинку, и приласкал ее тоже, шепнув:
– Раздвинь ноги.
Придерживая рукой игрушку, шевельнул ею, добившись, чтобы Маред развела колени. Это даже хорошо, что глаза у девочки закрыты – лучше все прочувствует, сосредоточившись на ощущениях тела… Снова просунув руку между ее бедрами, он принялся гладить нежное лоно одним пальцем, двигая им медленно и плавно. Прижавшись бедром, просунул свободную руку под голову Маред, разворачивая к себе.
– Девочка моя, – шепнул в упрямо сжатые губы, зная, что Маред чувствует кожей его дыхание. – Мы просто попробуем, понравится ли тебе. Еще немножко шире…
Поцеловал настойчивее, скользнул языком по самой кромке губ, пока место выскользнувшего из влажной плоти пальца занимал самый кончик дилдо. Пока еще снаружи, только упираясь в лепестки входа.
– Согни колени. Да, вот так…
Очень медленный толчок заставил Маред тихонько всхлипнуть, но сопротивляться девчонка не стала. Покорно согнула и развела колени,
Поняв, что боли нет, девчонка слегка расслабилась, вдохнула побольше воздуха… Алекс погладил ее бедра изнутри, обвел пальцем скользкую плотную жемчужину, бесстыдно выдающую возбуждение, а потом нажал кнопку на рукоятке дилдо – Маред ахнула и дернулась под его руками.
– Больно? – промурлыкал Алекс, прекрасно понимая, что никакой боли там быть не может, как раз напротив.
Вместо ответа девчонка снова всхлипнула, невольно выгибаясь всем телом. Алекс молча улыбнулся, любуясь, как мгновенно загорелись ее щеки. Астерон – прекрасный источник энергии для ламп, кухонных плит, мобилеров и даже сложной умной техники. А это устройство совсем простенькое: полое внутри каучуковое дилдо, кристалл и несколько соединенных пластин, вибрирующих и передающих эту дрожь через упругий материал наружу…
Наклонившись, он сказал в приоткрывшиеся навстречу губы:
– Ах, Маред, вы сейчас так прекрасны… Открой глаза, девочка, посмотри на меня.
Подчинившись, она открыла затуманенные, едва ли что-то видящие глаза, попыталась глянуть ему в лицо, но тут же снова зажмурилась, окончательно заливаясь краской.
– Понимаешь теперь? – опять промурлыкал Алекс, медленно гладя ее всю ладонями: плечи, бока, грудь, бедра сверху и внутри, между откровенно раздвинутых ног. – Понимаешь, как я тебя хочу? Мое собственное маленькое чудо… Девочка моя ненаглядная, красивая, горячая, самая желанная…
Взявшись за рукоятку дилдо, он потянул его, а потом снова толкнул – и услышал стон-всхлип. Свободной рукой погладил горячую щеку девушки, медленно убрал ладонь – и Маред невольно потянулась за ней, пытаясь продлить ласку. Открыла глаза, пьяные, совершенно шальные, посмотрела беспомощно…
– Все хорошо, – ласково шепнул Алекс, гладя пальцами ее губы. – Все правильно, девочка. Именно так, как и должно быть. Хочешь еще?
Не дожидаясь ответа, опять двинул дилдо вниз-вверх, и еще раз… Девчонка скулила, вжимаясь спиной в постель, приподнимая бедра навстречу, мотая головой и пряча взгляд. Но стоило Алексу надавить еще немного, сжала его руку коленями, не сопротивляясь, а напротив – сильнее подаваясь вперед.
– Умница, – мягко сказал Алекс, уже и сам изнемогая от возбуждения. – Вот так, да…
Встав, улыбнулся невольно метнувшемуся за ним взгляду и медленно, напоказ расстегнул рубашку. Маред смотрела с кровати, тяжело дыша, уже не пытаясь зажмуриться, и стыд в ее глазах мешался с чем-то определенно новым. Все так же медленно Алекс скинул рубашку, расстегнул и спустил брюки, оставшись в облегающем коротком белье, взялся за него… Девчонка наконец вспомнила, что ей положено стесняться, и отвернула пылающее малиновым румянцем лицо. Глупышка… Милая, страстная, и в самом деле невыносимо желанная.