Подарить жизнь
Шрифт:
– Лекарь я, с лицензией Храма. Оказываю помощь больным. А она – моя ученица.
Лейтенант кивнул с довольным видом и повернул коня:
– Поезжай за мной.
Двое солдат пристроились сзади и, не понижая голосов, принялись обсуждать, куда потратят только что заработанный золотой. Посмеялись над неведомым сержантом, оставшимся без награды. Получается, что нас и ловили. Плохо. Нет мне удачи в этом году. Надо было бросать телегу и уходить в горы. Легко сказать, троп я не знаю, еды нет, и погоня вполне вероятна. Ничего, судя по отношению, приказа хватать и рубить не поступало. Уже неплохо. Еще поборемся.
Талмат
Талмат
Часть домов совсем недавно спалили, и от пожарищ неприятно несло гарью и жареным человеческим мясом. Но даже в таком виде поселок производил впечатление. Строили явно по одному плану, улицы прямые, широкие и ровные. Здания тоже возводились добросовестно и из добротного материала. Никакого сравнения с лачугами, в каких в основном проживают горцы. Ко всему прочему, в центре, посредине площади, стоял мощный блокгауз. Нижняя часть сложена из огромных камней, скрепленных цементом, сверху деревянная надстройка. Остатки населения успели в нем укрыться и лениво постреливали по осаждающим из бойниц.
Происходящее, как и повешенные на деревьях и начавшие слегка пованивать покойники, Талмата не волновало. Порядок – не его забота. Горы настолько надоели, что донесение о неожиданной удаче привело его в изумительное настроение. Наконец-то можно убираться из этого унылого края, и не с оправданиями, а в очередной раз – с блистательно выполненной задачей. Хватит! Пора сбросить с плеч эту тяжесть и заняться необходимыми делами.
Фем Датир и не подумал для приветствия подняться с седла, брошенного на землю. Он, удобно устроившись, трескал из котелка кашу и кланяться вовсе не собирался. Вечная дилемма, что важнее – фемская гордость или желание выслужиться – была им в данном случае решена в пользу задирания носа. Добиться успеха, задержав разыскиваемого, лейтенант уже успел, и сейчас не считал необходимым демонстрировать покорность при подчиненных.
Талмат спешился, кинув повод одному из сопровождающих, и уселся рядом. Извлек ложку и со старательным недоумением осмотрелся по сторонам. Маленькая подколка на тему гостеприимства. Уж поприветствовать приезжего и спросить о его нуждах хозяин обязан. Тем более что не крестьянин немытый заявился с претензиями по поводу поведения солдат.
– Принесите пожрать господину Талмату, – после небольшой паузы приказал капитан.
Был бы помоложе, непременно покраснел бы. Не сказав ни слова, Высматривающий сейчас облил офицера помоями, и все окружающие это прекрасно поняли.
– Почему вы здесь? – разделавшись с кашей и не дождавшись отчета, спросил Талмат.
– Не волнуйтесь, – вытирая руки грязной тряпкой, ответил лейтенант. – Ничего с вашим разыскуиваемым не случится. Он сейчас на заставе под охраной десятка моих людей.
Высматривающий молча ждал.
– Лекарь поделился сведениями о нападении на деревню неподалеку. Не грабеж – прямые массовые убийства. Он совершенно случайно там оказался. Оставить без проверки никак нельзя – это мои
«Ничему жизнь не научила молокососа, – подумал Талмат. – Совсем фемы обнаглели. Уже и обещание сделать капитаном приравнивается к униженной просьбе». Он знал, к кому обращаться за помощью, и подробные справки об офицерах полка навел заранее. Но все равно фем норов показывал…
– И, кроме того, к нарушению порядка приложили руки аголины. Точнее, Форик, – это имя офицер буквально выплюнул.
Талмат понимающе кивнул. Именно из-за Форика фем Датир и очутился в своей лейтенантской, никак не соответствующей его происхождению, должности. Он отнюдь не рвался служить в армии, неплохо проводил время в поместье. Пока его отец неожиданно для всей семьи не выкинул свой последний замечательный номер.
Давно интересуясь тонкостями теологии и внимательно прислушиваясь к своему лучшему другу Форику, он, не спрашивая мнения сыновей (никто не говорит об остальном семействе), подарил практически все свое имущество общине аголинов.
Попытки оспорить дарственную, ссылаясь на неадекватность главы семейства, провалились. Тот очень своевременно для сектантов скончался. Знатные фемы, насчитывавшие в родовом древе одиннадцать поколений и имевшие немалый доход, остались буквально нищими. Свадьба сестры расстроилась, бывшие друзья отвернулись, а его младший брат не нашел ничего более умного, как ввязаться в дуэль с одним из насмешников, и погиб.
Пришлось старшему сыну идти в армию, от этого хоть какой-то доход, да он и не умел ничего, кроме как махать мечом и стрелять. Аголинов и конкретно пресловутого старейшину фем Датир ненавидел люто. А тут такой замечательный предлог для расправы! Не выдумка – реальное преступление. Еще и похвалят за правильные действия.
– И?
– Семь лет назад аголины поселились здесь после смерти предыдущего хозяина земли. Якобы… – в голосе лейтенанта послышался сарказм, – он ее им продал.
Между слов читалась – плевать, правда это или нет! Теперь фем не отступит, пока всех не перевешает.
– Очень скоро начались ссоры с соседями. То граница не так проведена, то скот пропал. А три дня назад одна из деревень по соседству была полностью уничтожена налетчиками. Если бы не ваши поиски, наверняка не скоро узнали бы, и доказательств причастности аголинов к преступлению найти не удалось бы. А тут – замечательный свидетель!
– Один?
– Женщина не в счет, – отмахнулся фем Датир. – А этот все видел. Мы его на заставу привезли, там постоянно присутствуют парни из Первого полка, а среди них нашлись родственники деревенских, – лейтенант не скрывал злорадства.
Датир сам наверняка и просветил всех в округе, понял Талмат. Узнали подробности и моментально примчались из гарнизонов восстанавливать справедливость.
– Туда аголинам и дорога, – совершенно не стесняясь Высматривающего, вояка показал проклинающий жест. Пальцы сжаты в кулак, а большой и мизинец оттопырен. – И остальных в Тьму!
– Ничего не имею против. Старейшина там?
– А вот тут, – хмурясь, сообщил лейтенант, – проблема. Ваш лекарь еще тот деятель. Правду говорит, да не всю. Ухо с ним надо держать востро. Мы ведь проверили его рассказ и выяснили очень любопытные детали. Не сбежал – отпустили. Да еще и старейшина с охранником с ним отбыли. Сказали – до вечера, и не вернулись. Мы его встретили – он был один. Ну, с ученицей.