Подарок на совершеннолетие
Шрифт:
— Что ты творишь?! — в сердцах пеняю безумной девчонке. — Мы могли разбиться насмерть! Повезло еще, что мы одни на дороге…
— Я учла этот фактор, не надо трагедий, — отвечает та с невозмутимостью, которой можно только позавидовать. — Смотрите, какая у него мягкая шерстка, — и прижимает к себе пушистый комочек, поглаживая его между ушами. — И глазки-то у нас такие желтые-желтые… и лапоньки-то мягкие… и хвостик весь такой пушистый…
И пока Эрика умиляется грязным комком шерсти, мы с парнями молча переглядываемся. К слову, их либо уже отпустило, либо они и вовсе
— Где ты его взяла? — первым приходит в себя Алекс.
— В лесу нашла. Правда, он очаровашка?
— А в лесу ты что делала? — не отстает тот, и девушка одаривает его задорным взглядом.
— Избавлялась от доверчивого водителя, вызвавшегося меня подвезти?!
Похоже, она прочитала наши мысли и теперь просто-напросто веселится за наш счет.
— А если честно? — интересуюсь я.
Она закатывает глаза, мол, какие же вы скучные, и произносит:
— Тут недалеко уютное местечко для кемпинга, там мы с друзьями и отдыхали… Пока я не собралась уйти. Довольны? — И в сторону парней: — И, нет, я не какая-нибудь убийца с топором.
— Это успокаивает, — посмеивается Алекс. — Дашь погладить котенка?
— Не уверена, что ты ему понравишься… — И уже Бастиану: — Ты, здоровяк, хочешь погладить моего котенка? Смотри, какая у него мягкая шерстка…
— Я не люблю кошек, — отзывается Бастиан.
— Зато любит собак, — вставляет со значением Алекс, а Эрика не отстает:
— Так это и не кашка вовсе, а кот. Хочешь погладить моего кота?
И Бастиан недовольно так отвечает:
— Я же сказал, я не люблю ни котов… ни кошек в принципе, — и снова утыкается в свое вязание.
— А что ты вяжешь? — новый вопрос заставляет Бастиана упустить одну из петель.
— Не говори под руку, — ворчит он в ответ, и только потом добавляет: — Свитер.
Девушка округляет глаза.
— Никогда не видела парня, который бы вязал… свитер.
— А вяжущего носки, видела? — поддевает ее Алекс.
И Эрика задумывается… только для вида, конечно.
— У меня даже бабушка носков не вяжет… Вы уверены, что он не инопланетянин?
— Это ты у нее спрашивай, — кивает Алекс в мою сторону, — этот странный тип — ее парень.
— О, — улыбается Эрика, — то есть он вяжет свитер для тебя?
Я отчего-то давлюсь воздухом, но, прокашлявшись, произношу как можно более невозмутимо:
— Нет, это подарок отцу Бастиана. У него скоро день рождения…
Само упоминание именин незаметно изменяет атмосферу в салоне автомобиля: уверена, мы все сразу же думаем об одном и том же… Все, кроме Эрики.
У Алекса даже лицо вытягивается, и он снова замыкается в себе… Я же давлю на педаль газа, собираясь добраться до Инсбрука в рекордные сорок минут. Почему бы и нет?
И мне это удается: в начале десятого мы паркуемся на стоянке отеля и выбираемся наружу — наконец-то можно размять ноги.
Эрика взваливает на спину свой безразмерный рюкзак и стискивает в руках котенка…
— Где ты
— Да без проблем, — и машет обоим парням. — Пока, Алекс, пока, здоровяк!
Те кивают в ответ, после чего она уверенно направляется вверх по улице и вскоре исчезает за поворотом.
Мы нагружаемся каждый своим чемоданом и направляемся в сторону отеля; на душе, что говорится, кошки скребут… целых две и крайне когтистых.
— Ребята, давайте позавтракаем и отправимся погулять. — На месте мне все равно не усидеть.
— Бабочек смотреть? — уточняет Алекс не без насмешки.
— И бабочек тоже, — отвечаю ему в тон.
Сказано — сделано: позавтракали в ресторане отеля и отправились на прогулку в Хофбург, императорский дворец, возведенный еще в пятнадцатом веке эрцгерцогом Сигизмундом и значительно позже, благодаря стараниям императрицы Марии-Терезии, обнесенный чудесным ботаническим садом, некоторые из деревьев в котором посажены рукой самой императрицы.
Я не являюсь заядлым садоводом-любителем, данная жилка отсутствует во мне полностью, зато я люблю полюбоваться на аккуратно обсаженные клумбы с чудесными цветами, половины из которых никогда и в глаза-то не видела. А таковых здесь, если верить брошюрке, не меньше тысячи семисот видов!
Однако больше всего меня поражает Павильон бабочек, под сводами которого порхает и вьется невообразимое множество тропических чаровниц, от которых просто дух захватывает. Смотрю на них, и сердце замирает! Кошусь одним глазом на Алекса: тот то ли делает вид, что ему безразлична царящая вокруг красота, то ли действительно не впечатлен уведенным… Пусть лучше первое, чем второе, мысленно взмаливаюсь я, потому что Алекс без бабочек — это как, не знаю, тело без души. Дом без очага. Автомобиль без двигателя…
Алекс без бабочек — это не есть Алекс!
Вот только тот на них даже не смотрит… И мне до боли хочется наказать Эстер за это безразличие, поселившееся в сердце Алекса только благодаря ей!
— Неужели тебе ни капельки не интересно? — И снова: — Посмотри, как называется вон та, светло-желтая?
Он лениво глядит в указанном направлении.
— Phoebis Philea. Ничего особенного.
— Алекс, — только и могу выдохнуть я, и в этом простом выдохе столько оттенков эмоций, столько скрытой недосказанности и подспудной тоски, что он вскидывает на меня глаза, глядит с небывалой серьезностью, а потом… разворачивается и направляется к выходу.
— Алекс! — зову его на бегу, отчего-то испугавшись этого серьезного взгляда, да и внезапного бегства одновременно. — Алекс…
Он оборачивается внезапно, глядит с хлестким до одури осуждением:
— Думаешь, не знаю, чего ты добиваешься? — вопрошает меня. — Думаешь, стоит показать мне пару красивых бабочек, и дыра в моем сердце зарастет сама собой?! Только так не бывает… да и все равно.
— Алекс… — Теперь я не бегу за ним следом, только смаргиваю упрямо наворачивающиеся на глаза слезы и позволяю рукам Бастиана притянуть меня в свои медвежьи объятия. Окунаюсь в них и затихаю… Почему мы вечно влюбляемся не в тех?