Подельница
Шрифт:
Прижимаясь к стене, Замятин медленно дошел до ворот в бетонном заборе и заглянул в небольшое оконце кирпичной сторожки, некогда служившей проходной. В ней было темно и никто не дежурил. Замятину стало не по себе от этой окружающей его пустоты, и он зябко поежился. Теперь он смог на решетчатых воротах рассмотреть большие металлические звезды и понять, что находится на территории давно расформированной воинской части. От ворот прямо в лес уходила дорога, с потрескавшимся на ней асфальтом, и Замятину ничего не оставалось делать, как ее преодолеть пешим ходом.
После ареста
Отдышавшись от этого звонка, Аверкин потер ладошкой по левой части груди, посмотрел на бутылку с недопитым коньяком, взял ее за горлышко и, взболтнув, выпил все содержимое прямо из горла. Он развернул конфетку, сунул ее в рот и бросил бутылку в мусорную корзину. Сев на свое место, он оглядел все углы кабинета. Набрал номер Стаса. Тот ответил сразу.
— Ну-ка зайди ко мне, телевизионщик хренов!
Стас явился незамедлительно. Осторожно постучав в дверь начальника, он вошел в кабинет.
— Здравия желаю, товарищ майор… виноват, товарищ подполковник.
— Ну-ка расскажи, дорогой ты мой, каким образом в моем кабинете появилась прослушка?
— Прослушка? В вашем кабинете? Понятия не имею.
— Да. И в каком углу ее могли установить?
— Уж, если на то пошло… обычно микрофон устанавливается где-нибудь вблизи рабочей зоны абонента. В районе вашего стола. Разрешите? — Стас подвинул к себе внутренний телефон, поднес трубку к уху. Затем пододвинул к себе аппарат городской связи, поднес трубку к другому уху и посмотрел на начальника.
— Ну? — нетерпеливо спросил Аверкин.
— Вот здесь, — постучал Стас по аппарату внешней связи. — Ничего нового придумать не смогли. Разрешите сходить за инструментом?
— А больше этой пакости нигде нет?
— Сейчас принесу инструмент — и выясним, — обнадежил он начальника.
— И поживей, если можно… «Так, так, так… Я сюда поселился три месяца назад. И все эти три месяца меня, выходит, прослушивали?! — гневно размышлял Аверкин. — Меня, начальника целого убойного отдела! Обнаглели, блин, в корень! Значит, мой звонок генералу тоже прослушали? Надо съездить самому, лично, немедленно. Где этот телевизионщик?!»
Словно прочитав мысли начальника, в дверях появился Стас с кейсом в руке. Он положил чемоданчик на стол, торцом придвинутый к столу подполковника Аверкина, и раскрыл его. Стас взял отвертку, открутил четыре нижних винта на подошве аппарата и присвистнул.
— Микрофончик-то впаян. Значит, этот аппарат был приготовлен для прослушки заранее, еще до его установки.
— Понятно, каким образом уволили моего предшественника. У тебя нет другого аппарата, без такой хреновины?
— Нет, но у Мышкина с Сорокиной два. Зачем им столько?
— Так. Этот оставляем как есть. Закручивай обратно. А другой поставишь попозже. Когда я скажу.
Аверкин
— А вон, — кивнул Стас на полоски сигнализации. — Разрешите сходить за аппаратурой?
— Сходи, — хрипло проговорил Аверкин, уставив взгляд на окно.
— Слушай ответ из Питера, — сказала Ольга Васе, уткнувшему нос в газету. Тот от нее оторвался и посмотрел на напарницу. — Фатехин Александр Романович, ну, паспортные данные мы знаем, прописан на Васильевском острове, улица Гаванская, восемнадцать, квартира десять…
— Что за черт? Опять десятка!
— По-моему — это просто совпадение. Так вот, дальше: десять лет… — Ольга улыбнулась, — отработал на Балтийском заводе электромонтажником, уволен в связи с кражей цветных металлов с предприятия. Осужден на три года, освободился по «удо», за примерное поведение в июле 2009 года. Ровно год работал в цирке электриком, после отпуска уволился. В данное время по указанному выше адресу не обнаружен. Кроме него в квартире проживает его престарелая мать в возрасте семидесяти трех лет. Иногда она получает от сына денежные переводы. Мать одну из двух комнат сдает студентке Горного института, некой Варваре Давыдовне Дыкман. По словам матери, сын завербовался куда-то на заработки. Больше о нем сведений нет. Вот что мы имеем о нем на сегодня.
— Значит, он ошивается где-то здесь, — догадался Вася.
Ольга пожала плечами.
— Кто его знает, может, и не здесь.
В дверь без стука вошел Стас.
— Так, ребята. Сокращаетесь на одну телефонную единицу, — коллеги переглянулись. — Приказ шефа. Ну, который аппарат отдаете? — Ольга ткнула указательным пальцем в аппарат старшего лейтенанта Мышкина, а тот наоборот — в ее.
— Тебе что, не ясно показано? — в один голос проговорили коллеги.
— Хотите по секрету? Только никому, ни гугу! В каждом аппарате заложены подслушивающие устройства, в виде ма-аленького микрофончика…
— Ну, в таком случае, забирай оба, — сказал Вася.
— Нет. Нужен один аппарат. — Стас подошел к столу Васи, перегнулся через него и выдернул провод из розетки. Ольге оставалось только смириться с ужасной несправедливостью. — Кстати, могу подсказать… — оба опера внимательно смотрели на Стаса, потому что, когда тот что-то подсказывал, можно было рассчитывать на скорый успех. — Там, в восьмом кабинете, ребята домушника колют. Так у него отмычек видимо-невидимо! А вы не знаете, как в квартиру попасть. Поговорите с коллегами.
— Стас, я тебя… обожаю! — воскликнула Ольга, но тот уже выскользнул за дверь.
Через четверть часа делегация из трех оперативников и одного домушника осматривала десятую квартиру по Заре Свободы, четырнадцать. Ничего особенного на месте преступления не обнаружив, они собирались уже уходить, как домушник, все время молчавший сказал:
— Дверь на лоджию без ручки. Значит, там что-то должно быть. Может, открыть?
За содействие ему обещали скостить, и он теперь набирал очки.