Подкидыш для Цербера
Шрифт:
Сандро невесело усмехнулся.
– Негативы я храню в еще одном сейфе, так что восстановить данные не составит труда. Жаль что, уезжая, не догадался и тебя спрятать за семью запорами.
Он взял мою руку и легонько пожал. Но от одного этого жеста я покраснела, как первоклассница, которой впервые поставили «пятерку» за поведение.
– Не держи на меня зла, - продолжил Сандро.
– Если ты не против, то я оплачу лечение и обеспечу всем необходимым. Можешь остаться на восстановление тут, в клинике. Или поехать домой - твои друзья
Я отвернулась. Одиночество вновь распахнуло мне свои неласковые объятия. Возвращаться в квартиру, что делила с Игорем, - немыслимо. Искать новое жилье в таком состоянии - тоже проблематично. Конечно, можно попросить Николаича обеспечить меня койко-местом - все же на задании пострадала, а не просто так. Но возвращаться к прежней жизни, расставаться с Сандро было равносильно пытке.
– У меня нет ни друзей, ни родственников, - призналась я как на духу. Повернулась к Сандро и бросила: - И жилья тоже нет. Свою комнату в коммуналке я давно продала. На съемную квартиру мне нельзя возвращаться... нужно искать новую. А больницы и медсестер ненавижу с детства. С тех пор, как болела бронхитом в детдоме. Это, может, у вас в Италии о сиротах заботятся как о собственных детях. А меня нещадно лупили, когда кашляла ночью и будила остальных детей.
Сандро дернулся так, словно я залепила ему оплеуху.
– Нет, в Италии не лучше...
– покачал он головой. И побледнел.
– Я переговорю с лечащим врачом и узнаю, когда смогу тебя забрать. Не бойся, твои страхи не вернутся. Побудешь у меня, пока восстанавливаешься. А там... что-нибудь придумаем.
Он тяжело поднялся и направился к двери. Даже снимок новый не сделал, точно позабыв о своей традиции. А я смотрела ему вслед и не знала - плакать или смеяться. Вот уж точно говорят, не было бы счастья, так несчастье помогло.
Стоило Сандро выйти, как в мою одноместную палату, оглядываясь, точно настоящий шпион, прокрался Николаич. Не могу сказать, что питала искреннюю привязанность к начальнику, но в ту секунду готова была его расцеловать.
– Ты как?
– с ходу спросил он.
– Давай, докладывай.
А сам положил мне на тумбочку сетку с апельсинами и шоколадку. Не ожидала от него подобных нежностей.
– Не реви, я за тебя, между прочим, в ответе, - пробасил он, проследив за моим удивленным взглядом.
– Поубиваю этих изобретателей. Надо же, подсунули бракованный прибор.
– Да нет, прибор исправен.
– Я покрутила на запястье «часики», нажала для убедительности пару кнопок, вынуждая прибор пискнуть.
– Вилла Сандро находится в какой-то зоне, где не ловятся сигналы.
Опять соврала. Кажется, это стало входить у меня в привычку.
Николаич посмотрел на меня недоверчиво, покачал головой. Но возражать не стал: что толку спорить с женщиной, да еще и после длительной отключки.
– У группы, что я послал к тебе, по дороге заглох двигатель, - пояснил Николаич.
– Ребята приехали на виллу, когда туда
Вот знала я, что наша техника оставляет желать лучшего. Надо было сразу ретироваться, как «мерин» увидела. Нет же, решила поиграть в героя. Доигралась, блин.
Попробовала подвигать ногой и поморщилась от боли.
– Кто эти «братки», вы знаете?
– спросила у начальника.
– Выясняем, - нахмурился тот.
– Но чуйкой чую, что это связано с делом Лисицына...
– И мне так показалось, - согласилась я и подтянулась на руках, усаживаясь поудобнее.
– Или Сандро наснимал еще кого-то, кто не пожелал быть узнанным.
Николаич наблюдал за моими мучениями, и на его лице отобразились сожаление и искреннее участие.
– Значит так, Верочка, с задания я тебя снимаю, - объявил он.
– Оно оказалось слишком опасным. Поищем другие пути. А тебя переведем в ведомственную больницу, поставим на ноги. Выдадим путевочку в санаторий. Подлечишься, отдохнешь...
Какой отдых, какие путевочки?! Я чуть не задохнулась от негодования. Уже второй мужик за сегодня настойчиво пытается от меня избавиться. Нет уж, не на ту напали. Зря я, что ли, так пострадала?
– Сандро предложил мне остаться на вилле, невзирая на травму, - на одном дыхании выпалила я.
– Вы позволите? Обещаю, на этот раз не подведу.
Николаич выпучил глаза, будто увидел перед собой мамонта. Он несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот, а после, прокашлявшись в кулак, крякнул:
– Ну, ты Верка, блин, даешь...
Он присел на краешек кровати - так же, как несколько минут назад Сандро - и потребовал:
– А с этого момента попрошу поподробнее.
Я распиналась, как только могла. Извивалась, как уж на сковороде, пытаясь всеми правдами и неправдами выбить разрешение остаться у Сандро.
– Признаться, не ожидал от тебя подобного рвения, - признался начальник, выслушав мою пламенную речь.
– В наше время подобное самопожертвование - большая редкость. Но прежде чем дать согласие, скажу еще об одной вещи. Не хочу, чтобы после ты упрекнула меня в скрытности.
Если Николаич собирался раззадорить мой интерес, то ему это удалось. Я даже на несколько минут позабыла о боли. Уселась поудобнее и устремила немигающий взгляд на начальника.
– Что за вещь?
– спросила и удивилась, заметив смущение Николаича.
– Знаешь, наша работа сломала жизнь не одному сотруднику нашего отдела, - начал он издалека.
– Вот и ты не стала исключением...
Это он о чем? Я напряглась. Когда все же приняла предложение на «подработку», то и словом не обмолвилась о причинах.
– Ты ведь не сказала своему другу, или кто там он тебе, о работе, - расстроенно пробубнил Николаич.
– Наверняка вы поссорились.
– С Игорем мы разбежались, - неохотно протянула я.
– Но причина вовсе не в моей работе. В другом.