Подкидыш для Цербера
Шрифт:
Симона согласилась тотчас. Хотя от нее Сандро меньше всего этого ожидал: ей тяжелее всех давалось долгое пребывание рядом с ним и его друзьями. После этого Симону тоже посещали кошмары.
– Тебе настолько понравилась Надежда, что ты готова ради нее терпеть плохое самочувствие?
– спросил Сандро у Симоны.
– Ты тоже видишь в ней нечто особенное.
– Она хорошая девушка, - рассмеялась та.
– Но помочь я хочу не столько ей, сколько тебе. Можешь поспорить, но рядом с ней ты становишься другим. Более мягким
И Сандро не стал возражать. Надежда стала вспышкой света в его серой жизни. К ней он испытывал привязанность, какую, как считал, испытывать не умеет.
Больше того, в нем вдруг пробудились собственнические чувства. Услышав, как в ее спальне разговаривает другой мужчина, Сандро точно с цепи сорвался. Хотелось немедленно ворваться и разорвать соперника в клочья. И останавливала только возможная реакция Надежды на такую выходку.
Сандро, как охотничий пес, сделал стойку на закрытую дверь и прислушался к разговору.
Глава 13
Надежда
Моя благосклонность пришлось Петру по вкусу. И он решил немного развеять скуку беседой. Не скажу, будто он оказался интересным собеседником, но на безрыбье и охранник - сказочник.
Мы мило болтали, а меж тем Сандо решил проведать свою «пациентку». Он раскрыл дверь в мою комнату, и улыбка медленно сплыла с его лица. Глаза цвета ртути стали черными, как море в грозу.
– Дио порко! Что здесь происходит?
– набросился он на Петра.
Со злости, видать, позабыл русский. Или ему просто приятнее ругаться на итальянском. Привычнее.
Охранник вскочил с постели, встал перед работодателем по стойке смирно. И, глотая половину слов, сбивчиво пояснил:
– Девушка кричала... Я пришел. Хотел телевизор. Забрать, а он того...
Сандро посмотрел на меня. Боже, да он, никак, ревнует. Вот теперь видно - настоящий итальянец. Зрачки сузились, губы плотно сжаты, из ушей, того и гляди, пар повалит. Не мужчина, а атомная бомба.
– Ты его пригласила?..
Я разрывалась между желанием немного помучить этого обычно неприступного Цербера и не дать ему выместить свой гнев на ни в чем не повинном парне. Выбрала все же второе.
– Телевизор ни с того ни с сего вспыхнул. Я испугалась и стала кричать. Петр услышал и прибежал на помощь. Вот и все.
Сандро с досады притопнул, сделал снимок охранника. Он так долго смотрел на него через объектив фотокамеры, что я испугалась, как бы не навел на бедолагу порчу. С него станется.
– Петр, значит...
– прошипел Сандро. И добавил еще несколько фраз на итальянском.
Для того, чтобы перевести, мне не нужен был словарик - и так ясно, обзывается. Странный тип. Сначала хотел отослать меня прочь с виллы, а теперь приревновал чуть ли не к столбу. Или то, что происходит вдали от него, не считается?
–
Не хватало еще раззадорить горячего итальянца настолько, чтобы он полез в драку. Достаточно на вилле одного калеки.
Сандро скис. Кажется, мой словесный укол достиг цели.
– Так я это... пойду?
– Петр решил воспользоваться ситуацией.
– Мне обход пора делать.
Он посмотрел на наручные часы и постучал по ним пальцем. Ага, додумался сюда электронику притащить. Нет, милый, тут такие вещи быстро скукоживаются. Плавали, знаем.
– Иди,- очнулся Сандро.
– Спасибо за помощь.
Петр ушел, облегченно вздохнув. Еще бы, кому захочется расставаться с престижным местом работы из-за пугливой девчонки типа меня. А ведь мы с ним просто болтали. Ничего лишнего.
– Ты всех моделей так ревновал или мне повезло?
– все же съязвила, не сдержалась.
Я-то ожидала, что фотограф начнет оправдываться, говорить, что у него и в мыслях такого не было. Просто за меня испугался и бла-бла-бла...
Но нет, Сандро, как всегда, удивил.
– Я итальянец, не забывай, - выдохнул он. Кажется, стал отходить от приступа подозрительности.
– Мой отец был настолько ревнивым, что проверял все чеки из магазинов, в которых мама делала покупки. Не потому, что скуп. Он сверял время, указанное в чеках, с тем, сколько мама отсутствовала. И очень сердился, если она, не предупредив, забегала к подруге на чашечку чая.
– Наверное, твоей маме это очень не нравилось...
– подметила я.
– Ничего подобного, - возразил Сандро.
– Мне кажется, она иногда специально задорила отца, требуя подтверждения его чувств. После бурных, но вполне миролюбивых выяснений отношений родители надолго запирались в спальне. Я раньше думал, что дерутся, потому что выходили они красные, со сбившимся дыханием. Но потом, когда стал старше, догадался, в чем дело.
– Значит, ты на меня не сердишься?
– игриво спросила я. И похлопала по кровати рядом с собой.
– Посиди со мной немного, расскажи еще что-нибудь. Мне тебя не хватало.
Сандро послушно опустился на кровать, привычным жестом взял меня за руку.
– Что ты хочешь услышать?
Я задумалась. Очень хотелось побольше узнать о его прошлом, но было боязно спрашивать. Сандро не слишком любил рассказывать о родителях. А после надолго замыкался в себе.
– Что значит «тен кацо»?
– спросила я.
– Кажется, так говорила одна из горничных, когда садовник пытался ущипнуть ее за зад.
Мне удалось вогнать Сандро в краску.
– Это очень плохое слово, не запоминай, - предупредил он.
– Иногда я забываю, что давно не мальчишка с улицы, и в памяти сами по себе всплывают подобные ругательства.