Подкидыш для Цербера
Шрифт:
С полчаса коверкая язык, я вызнала совсем немного. Симона рассказала что-то о снах, которые она видит после того, как побывает у Сандро. Это происходило и в Италии, и здесь, в России. Но вот что странно: не все из них сбывались. Потому она редко рассказывает о них знакомым.
Кажется, эти сны - своего рода предупреждение о том, что может случиться. И я настолько приглянулась Симоне, что она решила предупредить меня. Пусть и слишком странным способом.
Когда она ушла, я еще долго сидела в кровати и «переваривала»
Чтобы хоть немного отвлечься, я включила телевизор. Потыкала тростью по кнопкам переключения каналов и остановила свой выбор на «Вечерах на хуторе близ Диканьки».
Действительно, а почему бы и нет? Самый тот фильмец в моем состоянии.
У меня, как ни странно, этот фильм всегда ассоциировался с Новым годом, подарками и ожиданием чуда. И вот сейчас, наблюдая за прекрасной игрой актеров, я вспоминала детство, юность, подруг и бывших знакомых. Черно-белый экран помигивал и изредка рябил, но звук не пропадал.
Но чем больше я погружалась в воспоминания, тем четче различала посторонние шумы. Словно назойливый комар жужжал над моим ухом. Это раздражало и злило.
Я сделала звук телевизора громче, но слуховые галлюцинации не исчезли. Пришлось заткнуть уши и притвориться, что ничего подозрительного не происходит.
– Ну нет, друзья-товарищи, вам не удастся выгнать меня с виллы, - объявила я незваным гостям.
– Убирайтесь-ка вы обратно в кабинет и прячьтесь в папках с фотографиями. Там ваше место.
Но они не ушли и стали безобразничать сильнее. Но мне тоже не занимать упорства: я стала тихонечко напевать любимую мелодию, силясь заглушить чужое жужжание.
Но на этом чудеса не закончились. Теперь нечто странное стало твориться с экраном телевизора. Будто кто-то острым ножом срезал верхнюю часть изображение и наложил слои друг на друга. И панночка-Мызникова уже прохаживалась не по дощатому полу, а кружилась в воздухе. По моей спальне.
Я закрыла глаза. Запела громче, потом закричала - так, что самой заложило уши.
Стало легче. И только я хотела расслабиться, как кто-то сильно потряс меня за плечи. Пришлось замолкнуть и разлепить веки.
– Девушка, девушка, что с вами?!
Спортивного телосложения парнишка в форме охранника выглядел таким испуганным, что мне стало его жаль.
Глупо улыбнувшись, я поправила челку, бросила взгляд на телевизор: экран не горел. Все, отработал раритет.
– Все нормально, - голос мой, вопреки утверждению, все еще подозрительно вибрировал.
– Так... скучно стало, вот и ору. А ты кто?
Нет, ну не признаваться же, что я сумасшедшая. Слышу шумы и вижу то, чего нет. Чего не должно быть... Уж лучше притвориться хулиганкой.
Парень опешил. Отошел к двери и потер ладонями бледное
– Я охранник, Петр, - смущенно пробормотал он.
– Дежурил под вашими окнами. Как приказал Бруни, владелец виллы. Услышал ваш крик и пришел проверить, все ли в порядке.
Подтянулась на локтях, ослепительно улыбнулась. Я ж вроде как фотомодель, надо соблюдать «легенду».
– Спасибо, ты меня почти спас, - объявила и поправила сползшее с груди одеяло.
– Вернее, спас бы, если что-то случилось.
– Ага, - охотно поддакнул Петр.
Как же приятно услышать родную речь после долгих мучительных переговоров с Симоной. Если бы и в охрану Сандро нанимал итальянцев, клянусь, я бы не выдержала.
– Если у вас все хорошо, то я пойду, - хотел распрощаться Петр.
– Постой, - окликнула я, - не вынесешь из комнаты телевизор? Он сломался.
Петр недоуменно пожал плечами, но возражать не стал. Но стоило ему подойти к телевизору, как экран заморгал и как ни в чем не бывало продолжил показ фильма.
– Выруби его из розетки, - попросила я.
– Все равно не буду смотреть.
Охранник послушно потянулся к вилке, но телек точно сбесился. Стал сам переключать каналы, а из розетки повалил дым.
Но Петр не растерялся, схватил с кровати мою трость и с ее помощью обесточил сумасбродное чудо техники. А после присел рядом со мной и, вытаращив глаза, спросил:
– Что это сейчас было?
– Проводка гнилая, - брякнула я первое, что взбрело в голову. Налила в стакан воды и протянула бедолаге: - На вот, попей. Отдышись.
Сандро
Ради безопасности и удобства Надежды ему пришлось нарушить несколько своих правил. Прежде он никогда не позволял людям подолгу жить рядом с ним. С одной стороны, такое затворничество его устраивало. С другой - он попросту отвык. От людей, от необходимости отвлекаться от работы.
Теперь каждый раз, выглядывая из окна, Сандро фотографировал пейзажи и непременно натыкался на кого-то из охранников. С хозяином виллы здоровались, задавали вопросы, пытались вести дружеские беседы, и ему волей-неволей приходилось отвечать тем же.
Но ради Надежды он готов был и не на такие подвиги. Делал все, чтобы угодить ей, предвосхитить любое желание.
И это не лучшим образом сказывалось на работе. Сандро все меньше времени уделял снимкам и пленкам, и все чаще искал причину, чтобы заглянуть в спальню Надежды. Ему нравилось, как она улыбается, как с удовольствием ест то, что он приготовил. А ее смех - дивная музыка для его заскорузлой души.
В Сандро словно пробудился после длительной спячки неисправимый романтик. Он-то и вынудил позвонить работникам и предложить кому-то из женщин поухаживать за Надеждой. Как бы Сандро ни хотелось все делать самому, он прекрасно осознавал, что его подопечная скромна и довольно стыдлива.