Подкидыш для депутата. Выбор сердца
Шрифт:
Закусываю губу, пожалев о своих чересчур грубых словах. Но поздно…
— Неплохая идея, — задумчиво тянет Щукин, потирая подбородок. — Когда сможешь? Маше на пару часиков няню найму, — смотрит на меня без тени насмешки.
Он серьезно сейчас? Я ведь не удивлюсь! От него можно чего угодно ожидать. Приоткрываю рот, хватая воздух, но не могу ничего ответить от шока.
— Да шучу я, — смеется Дима слишком громко, но, к моему удивлению, Маша не пугается. — Глупая, — добавляет хрипло. — Видела бы ты свое лицо сейчас.
Притягивает
— У Емельяненко бабы эффектнее. Так что придется тебе довольствоваться мной. Пока я добрый и еще не член правительства, — слегка целует в шею, но мне и этого хватает, чтобы вздрогнуть и покраснеть.
Резко вырываюсь из объятий Димы, отступаю на пару шагов и застываю на месте, хмурясь и негодуя.
— Дима, еще одно слово — и мы с Машей уйдем отсюда!
Испепеляю наглого Щукина недовольным взглядом, а он поднимает руки в знак капитуляции. Конечно, Дима не может остаться сегодня без «фиктивной семьи». Он же так настроился на образ семьянина.
— Кать, я не прошу лебезить, — произносит спокойным тоном. — Просто у тебя такой вид, будто тебя вот-вот стошнит на Емельяненко. Постарайся расслабиться. На Машу переключись, — зачем-то треплет малышку за щечку. — Ты когда с ней возишься, то перестаешь выглядеть… стервой, — последнее слово произносит одними губами, себе под нос, но я все равно слышу.
Обиженно фыркаю и ускоряю шаг, но Дима лишь вздыхает недовольно, будто только что упрочился в своем мнении по поводу меня. По пути лишь мельком успеваю взглянуть на внутреннее убранство зала в японском стиле: легкий изящный бамбук, бумага из сухих листьев, восточные сюжеты на стенах, столики четких прямоугольных форм, декоративные деревья бонсай… Интерьер лаконичный и практичный. Мне могло бы здесь понравится, если бы не Щукин…
Находим нужный столик, скрытый от посторонних глаз за раздвижными ширмами из дерева цвета венге и молочного стекла. Стоит нам присесть, как Щукин незамедлительно начинает разговор с инвесторами, располагает их, убеждает. Стоит признать, язык у него подвешен, речь красивая и грамотная. И голос такой… приятный, успокаивающий, гипнотизирующий.
В суть разговора не вникаю, а в какой-то момент и вовсе абстрагируюсь. Следую совету Димы и полностью посвящаю себя Маше. Малышка ведет себя подозрительно хорошо, радостно осматривается по сторонам, а хныкать начинает только от звучного голоса Емельяненко. Но в этом свой плюс: заметив данную тенденцию, он стал говорить реже.
Ресторан покидаем где-то через час. Инициатором ухода выступает Машенька, которой пора кушать. Дима не спорит, реагирует молниеносно, оставляя инвесторов на Емельяненко. Так вжился в роль заботливого отца? Показушник!
По дороге домой молчу. Сдерживаю свои эмоции из последних сил. И взрываюсь только когда мы приезжаем,
— Мы больше не участвуем в твоей предвыборной кампании! — рявкаю уверенно.
Щукин угрожающе надвигается на меня, не оставляя между нами свободного пространства. Впечатывает мое хрупкое тело в металлический корпус автомобиля, а одной рукой упирается в дверцу, полностью лишая меня путей отступления. Так близко, что даже опасно.
— Вы будете делать то, что я скажу, — рычит Дима, обнажая свою истинную натуру. — За это останетесь здесь. Ты же этого добиваешься? — заявляет таким тоном, будто тайну мироздания раскрыл, а я лишь изумленно хлопаю ресничками. — После нашей ночи ты узнала, кто я. Родила ребенка, чтобы манипулировать мною. И примчалась за жильем, деньгами, статусом? — скользит по мне презирающим взглядом. — У тебя все будет, детка. Но взамен… — поддевает мой подбородок указательным пальцем и приподнимает, — ты станешь послушной женой. Взаимовыгодная сделка.
Опускает глаза на мои губы, наклоняется, а потом вдруг проводит по ним языком и впивается поцелуем. Не успеваю оказать сопротивление, впуская его, принимая грубые, жадные, животные ласки.
«Я всего лишь растерялась», — убеждаю себя мысленно, но поцелуя не прерываю. Ненавижу себя за это. И Диму.
— Вот и умница, быстро договорились, — хрипло произносит Щукин, с трудом оторвавшись от меня.
Разворачивается и направляется к дому. А я спешу забрать Машу. Только она поможет мне успокоиться. Отвлечет от того, что я только что сделала.
Предала память человека, ради которого я здесь…
Глава 5
Следующей ночью
Дмитрий
Сквозь сон ощущаю легкое прикосновение к щеке. Отмахиваюсь, как от назойливой мухи, мешающей спать, но упертая женская ладонь опять ложится на мое лицо. Так нежно, что даже приятно. За это почти готов простить все, в том числе и вторжение в мой заслуженный отдых.
Приоткрываю один глаз и в кромешной тьме могу различить лишь слабые очертания девушки, сидящей на краю моей кровати. Кажется, слышу слабый шепот. Эротичный такой, с придыханием.
Дожил, бабы во сне мерещатся! Реальную мне надо. А то с этими делами семейными скоро монахом стану.
Тонкие женские пальчики неуверенно спускаются к моему плечу, щекочут кожу по пути. А в нос проникает сладкий запах ванили.
Ай, ладно! Виртуальная баба так виртуальная! Когда я отказывался от того, что само плывет в мои руки?
Перехватываю запястье и резко дергаю на себя. Ночная гостья теряет равновесие и падает в мои объятия, ошеломленно ахнув. Второй рукой обвиваю ее талию, сильнее вжимая в себя. И, недолго думая, нахожу во тьме пухлые губы, жадно впиваясь в них.