Подлинная судьба Николая II, или Кого убили в Ипатьевском доме?

Сенин Юрий Иванович

Собрание именем городской бедноты, рабочих, солдат и крестьян открыл первый председатель Екатеринбургской демократической думы П.Л. Войков.

Хозяевами положения и руководителями хозяйственной жизни города на этот раз явились большевики. Взяв на себя полностью руководство хозяйственной жизнью города, без какой-либо поддержки со стороны левых эсеров, большевики на другой же день по получении в свои руки ответственного и сложного дела ведения хозяйственной жизни г. Екатеринбурга, активно взялись за работу.

Курс и политика, которую намерены были

проводить новые хозяева и руководители хозяйственной жизни города, определены были словами Войкова: «Беспощадное обложение состоятельных классов и все облегчения для бедноты».

Придя к власти в Екатеринбурге, большевики столкнулись не только с политическим противодействием эсеров, но и с пустым городским сундуком, очутившись в весьма тяжелом финансовом положении.

Но первостепенной задачей для них являлось не восстановление хозяйственной жизни города, не исправление хозяйственного механизма города, а забота о дне насущном, забота о том, как просуществовать и предотвратить хаос в городе.

Денег не было, и их надо было достать, во что бы то ни стало. В качестве выхода городская дума увеличила дополнительно городской оценочный сбор с недвижимого имущества на 100 %, что дало городской управе до 250 тыс. рублей. Это позволило начать дальнейшую работу уже с развязанными руками.

Новые руководители немало сил потратили, чтобы постепенно разделаться с долгами, перешедшими к ним «по наследству», от предыдущих хозяев. А долгов этих было ни более, ни менее — около 3 миллионов рублей.

Заключение облигационного займа г. Екатеринбурга в сумме 1,5 миллиона рублей, затормозилось на неопределенное время, хотя только заем мог бы облегчить финансовое положение города и облегчить управление городским хозяйством.

Не имея возможности получить необходимые средства путем реализации займа, новые руководители прибегли к новому решению вопроса. Они обратились к состоятельным гражданам города и под будущий заем предложили дать городскому самоуправлению ссуду в 1 миллион рублей. Полученная ссуда дала возможность новому городскому самоуправлению вздохнуть до некоторой степени свободно и заняться оздоровлением народного хозяйства.

В городе не хватало продовольствия. Крестьяне отказывались везти в город муку. Жители требовали хлеба. Цены на хлеб выросли. Городская управа ввела в городе карточную систему. По карточкам выдавались не только мука, мясо, керосин, дрова, одежда и обувь, но даже спички и нитки.

В воспоминаниях банкира Аничкова есть такой эпизод, характеризующий настроение жителей: «… в зал ворвалась большая толпа рабочих Тагильского округа. Их было человек сто. Все они громко кричали и ругали большевиков отборными словами.

— Коли вы власть, — кричали они, — так дайте нам дешевого хлеба. Арестовали Царя, при котором нам жилось много лучше, и хлеб был дешев, и все можно было на рынке купить, а теперь ничего нет, хоть с голоду умирай. Коли управлять не умеете, отдайте нам Царя».

Однако проблемы продовольствия мало волновали «состоятельных граждан» успевших сделать свои запасы. Их

волновало совсем другое: «Сердце радовалось, глядя на разочарование, которое уже тогда наблюдалось среди рабочих Урала. Казалось, близок час избавления России от нелепых, безумных мечтаний большевиков облагодетельствовать человечество».

1918 год ворвался в Екатеринбург с мятежом Дутова, массовыми солдатскими митингами, организованные эсерами в связи с разгоном Учредительного собрания, волнениями в связи с декларацией Троцкого в Брест-Литовске, заявившего о том, что Советская Россия войну прекращает, армию демобилизует, а мира не подписывает, вооруженными выступлениями анархистов. Во всех бедах в стране и в городе эсеры обвиняли большевиков и использовали сложившуюся ситуацию для борьбы за власть. В этом бурлящем котле смерть двоюродного брата Ленина В.А. Ардашева, убитого в Екатеринбурге при попытке к бегству, прошла почти незаметно.

17 января состоялось общее собрание членов Екатеринбургского Совета Рабочих и Солдатских Депутатов. В выступлении Голощекина чувствовалось отчаяние, вызванное ситуацией, в которой оказались большевики.

«…Февральская революция прошла и совершилась так легко лишь потому, что мы подошли к такому состоянию, что дальше идти уже нельзя. Оставался один исход — революция и при том во имя исключительно эксплуатируемых классов населения.

Некоторые партии, принимавшие участие в революции, не учли данного обстоятельства и называя себя защитниками интересов крестьян и рабочих, войдя в соглашательство с буржуазией, капиталистами и настаивая на продолжении войны, совершенно не нужной пролетариату, выгодной лишь для капиталистов. Такая соглашательская политика грозила свести на нет все завоевания революции, все добытое крестьянами и рабочими, отдать их в новое рабство.

И рабочие, и крестьяне поняли это — вот почему октябрьская революция легко смела правительство соглашателей, правительство Керенского, правительство, явно изменившее пролетариату. Оно и ясно. Для того чтобы завоевания крестьян и рабочих были закреплены, необходимы учреждения, заинтересованные в том, чтобы они были проведены в жизнь, ибо без этого закон представляет лишь бумажку, которую всегда можно отменить. Такими учреждениями, кровно заинтересованными, чтобы крестьяне получили землю, а рабочие максимум необходимого, явились советы, и пролетарии, поняв это, легко убрали правительство соглашателей.

Перед советами, поставившими задачей закрепить за пролетариатом все завоевания революции и вести его в царство социализма, стала грандиозная задача зажечь мировой революционный пожар, ибо, если социальная революция совершится в одной России, то все великое дело, начатое нами обречено на гибель. Переход в царство социализма возможен лишь тогда, когда в других капиталистических странах запылает пожар революции и капитализм будет устранен.

Мы связаны с другими странами тысячью нитей, и если там останется капитализм, то рано или поздно наше дело обречено на неудачу, и выполнить его нельзя.