Подлунное Княжество
Шрифт:
Девушка смотрела на всадника широко распахнутыми глазами, удивлённо приоткрыв рот. Знай наших! Ратибор, не обращая внимания на слабость, поднялся на ноги, сложил руки на груди и бросил в сторону озёрницы взгляд победителя. Смеяться над собой он никому не позволит!
— Только бы тебя отец не услышал, — прошептала Кувшинка. — Кто бы из Богов тебе не помогал, но здесь вотчина отца. Даже Перун тебя не выручит.
— Да кто он такой — твой отец? — рассердился всадник. — Великий князь? Непобедимый герой? Или, ха-ха, бог?
— Бог, — произнесла озёрница тоном, который
— Всего-навсего… , — усмехнулся Ратибор, но не из недоверия, а из желания хотя бы что-то сказать.
— Нет, — серьёзно ответила девушка. — Он ещё охотникам покровительствует, ремесленникам и торговцам, а так же хранитель знаний и мудрости.
— Не многовато?
— А что поделаешь? Большинство Богов в Вирии обретаются, поближе к Роду. Некоторым и делать порой нечего, однако всё равно держатся за небесный свод. На Землю-то лишь отец да Ящер польстились, вот и приходится им на двоих делить обязанности, кои другим скучными или недостойными Богов показались.
Ратибор смотрел на девушку, пытаясь заметить в её глазах хотя бы искорку насмешки или тень издевательства в голосе. Ни того, ни другого не было. Похоже, Кувшинка говорила правду, по крайней мере, то, во что сама верила.
— А ты разве не слыхал о Велесе — скотьем боге? — нарушила молчание озёрница.
Всадник покачал головой.
— Чудно… , — протянула Кувшинка. — Может ты из очень далёких земель. Хотя подруги мои, берегини — Сртибоговы дочери по всему Белому Свету летают… Они бы рассказали о таких диких землях.
— Слушай, а может, врёшь ты всё? — встрепенулся Ратибор. — Дуришь мне голову, как в прошлый раз. Тогда утопить меня хотела, теперь ещё что-то задумала… Какие-то боги, берегини, талисманы? Может схватить тебя за белую ручку, да оттаскать за космы, чтобы дури поубавилась?!
— Зачем мне врать? — пожала плечами озёрница. — Ты же теперь мой суженый! Хотя сёстры, вернувшиеся от людей, говорили, что у вас принято жён бить… Что же воля твоя, — она покорно склонила голову.
— Прекрати! — застонал всадник. — Какая воля?! Какая жена?! Ты можешь объяснить, что происходит? Почему я в озеро зашёл холостым, а когда ты меня чуть не утопила — превратился в жениха?!
— Это ты мне голову морочишь! — поджала губы Кувшинка. — Зачем тогда меня обманом на берег вытащил? — огромные глаза снова потемнели и наполнились слезами. — Надо мной теперь все сёстры смеяться будут! Не смогла смертного заманить — сама попалась. А он теперь ещё и признавать не хочет! — красивое личико скривилось в плаксивой гримасе. Через мгновение озёрница посветлела (Ратибор заметил, что она вообще не способна подолгу грустить) — А может, — в ставших прозрачно-голубыми глазах мелькнул лучик надежды, — ты действительно варвар из дальних земель? Тогда откуда у тебя талисманы? Кто тебе рассказал, как нас озёрниц обхитрить?
Ратибор понял, что этот разговор глухого с немым ни к чему не приведёт. Он, молча подошёл к кромке воды. Глянул на противоположенный берег. Походный мешок чётко выделялся на изумрудной траве. Хочешь, не хочешь, а плыть назад
— Попробуешь меня снова утопить — истыкаю иголкой, шибану по башке талисманами и ещё по имени обзову! Ясно? — пригрозил он. Раз девчонка так всего этого боится, можно попробовать держать её в узде хотя бы такими — пустыми, по мнению всадника — карами.
— А ты куда! — поинтересовалась Кувшинка.
— Мешок-то мой сам озеро не переплывёт… — буркнул Ратибор. — По твоей милости, между прочим, про него забыл.
— Тебе нужен тот грязный куль? — уточнила девушка.
Всадник кивнул. Обидно, конечно, но против правды не попрёшь. После блужданий по болоту, замечательный сшитый из толстой кожи тюленя походный мешок превратился в нечто бесформенное и пропитанное грязью.
— Я сейчас! — Ратибор и глазом не успел моргнуть, как стройное девичье тело соскользнуло со склонённого дерева в озеро. Без малейшего всплеска! Даже волны почти не было! Всадник только заметил, как в глубине сверкнуло серебряной молнией чешуйчатое платье.
Через минуту девушка протягивала Ратибору походный мешок. Всадник как ни старался, так и не смог заметить, когда она вышла на противоположенном берегу и забрала его имущество.
— Держи свой куль, — Кувшинка торжествующе улыбалась. — Ты доволен?
Ничего, не ответив, Ратибор распустил узел на горловине. Высыпал содержимое на траву. Схватил широкий длинный пояс из промасленной кожи. Расстегнул потайные замочки. Кувшинка ойкнула — пояс оказался с секретом. Ратибор разложил его подобно свёрнутому пергаменту.
— Нет, ты всё-таки хитрец, каких поискать, — произнесла она, заглядывая через плечо всадника. — Надо же такое придумать!
— Ничего я не придумывал, — отмахнулся тот, ощупывая содержимое многочисленных кармашков. — Кажись, ничего не промокло! — облегчённо вздохнул он через. — Такая штука у каждого всадника была, — пояснил Ратибор удивлённой озёрнице. — Заряды хранить, маслёнку, огниво.
Всадник проверил оставшиеся вещи. Всё не так уж плохо. Просушить на солнышке, и порядок. Но вот на мерзкую кучку того, что когда-то называлось мукой, крупой и салом смотреть не хотелось. Одно воспоминание о гадостной смеси, которую одурманенный болотными газами путешественник употреблял последнее время, вызывал приступ тошноты.
— Придётся пока поголодать, — предупредил себя Ратибор, закапывая испорченную провизию в песок.
— Ты голоден? — спросила Кувшинка.
— Не знаю, как дочери богов, — всадник почувствовал раздражение, — а мы, простые люди, кроме того, что с кулаками за жёнами гоняемся, иногда ещё и поесть не прочь. Есть у нас такая слабость.
— Подожди, — девушка исчезла в озере так же стремительно и бесшумно, как и в первый раз.
Появилась она гораздо позже.
— Заждался? — Ратибор затруднялся определить, что было шире — улыбка на бледных губах или пространство расступившейся перед стройными ногами воды. — Пришлось хорошенько порыться в кладовках.