Поднять на смех!
Шрифт:
По вечерам, если нет дождя, наши старики собираются на площади возле магазина. С незапамятных времен здесь лежали друг против друга два огромных бревна. Самые почтенные старцы усаживались на бревнах, а те, кто помоложе, располагались вокруг стоя. Таков обычай: в присутствии старшего сидеть не полагается. Несмотря на неудобства, вокруг стариков собиралось немало молодежи. В основном это были любители острого слова, веселых историй. И того, и другого здесь хватало.
Сюжеты своих коротеньких рассказов старики черпают из жизни односельчан. Бывало так: утром что-то приключилось, а вечером
Впрочем, некоторые выдавали себя. Посмеявшись вместе со всеми, они вдруг вспоминали, что дома их ждут неотложные дела, и убирались восвояси. А порой случалось и так, что луковая горечь намеков жгла глаза не одному, а сразу нескольким. Ибо многие пороки и недостатки, высмеиваемые старейшинами, — глупость, жадность, зазнайство и другие, — не являлись чьей-то привилегией, а были довольно широко распространены.
Среди самых активных слушателей были, разумеется, и мы с Алием. Алий — соседский мальчишка, с которым мы нечаянно подружились. Когда мы возвращались с таких посиделок домой, он растолковывал мне, какой конкретный случай был положен в основу того или иного рассказа.
Однажды мне вздумалось занести в блокнот кое-что из услышанного от стариков. Так получилась эта смесь. По-русски ее можно было бы назвать окрошкой, но в адыгейской кухне такого блюда нет. Поэтому и назвал ее «Шашлык по-адыгейски».
НАХОДЧИВЫЙ ГОСТЬ
Как-то мой дед услышал от своего деда такую историю. Один джигит приехал в аул Шапсуг проведать своего старого друга. С рассвета до глубокой ночи скакал он по горным тропкам и под вечер соскочил с седла у сакли своего друга.
Увы, хозяина не оказалось дома. Его жена проводила гостя в кунацкую, поставила на стол хлеб и помидоры и ушла. Изрядно проголодавшийся за день пути гость решил было, что хозяйка вот-вот появится с чем-либо более существенным, но ее все не было.
Вдруг в кунацкую вбежала маленькая девочка — младшая дочь хозяина — ей поручили что-то достать из комода. В раскрытую дверь кунацкой донеслось курлыканье индюков.
— Кто это так шумит у вас во дворе? — спросил, улыбаясь, гость.
— Это наши индюки ссорятся, — в тон ответила девочка.
— Индюки? — вытаращил глаза гость. — А что это такое?
Девочка рассмеялась.
— Ты никогда не видел индюков? Это такие птицы, они побольше и повкуснее кур.
— О аллах, что же вы с ними делаете?
— Режем, когда к нам приезжают гости. Мама готовит жаркое или шипси и ставит на стол.
— Ну, а потом что?
— Да ничего, — расхохоталась девочка. — Гости едят, вот и все.
Достав из комода нужную вещь, девочка побежала к матери.
— Знаешь, мама, — задумчиво произнесла она, — так нехорошо говорить,
— Почему ты так думаешь? — спросила мать.
— Он никогда не видел индюшек и не знает, зачем они нужны. Я сказала ему, что мы их режем и угощаем гостей.
Мать сердито взглянула на девочку и вышла во двор. Выглянувший в окно кунацкой гость заметил, что хозяйка гоняется по двору за самой жирной индюшкой.
ПОСЛЕДНЕЕ ЖЕЛАНИЕ БАБУШКИ
Это случилось в те далекие времена, когда в ауле Шапсуг еще не имелось ни одного телевизора, а легковые машины были большой редкостью. Заболела у наших соседей бабушка Амонат. Было старушке что-то около ста. Собрались у ее постели дети, внуки и правнуки, и старший сын сказал:
— Мама, ты отдала нам все свои силы. Скажи же, какое у тебя желание в последний час. Мы выполним все, что ты пожелаешь.
Старушка оглядела собравшихся своими быстрыми черными глазами, потупилась и произнесла:
— Верю вам, дети мои. Желание у меня есть, и не одно. Но больше всего я хочу увидеть, как зазеленеет весной наш сад, услышать пение птиц, пройтись по весенней улице. Привезите ко мне из Майкопа доктора.
Через несколько часов врач сидел у постели больной. Это был наш земляк Аскерби Хут.
— Сделай так, — сказала Амонат, — чтобы я увидела, как зазеленеют деревья. Я очень люблю весну.
— Это можно, — заулыбался Аскерби. Он достал узкий листок бумаги и начал выписывать рецепт.
— Подожди, сынок, не спеши писать, — вдруг всполошилась старушка. — Я не все сказала. Я очень люблю весну, но еще больше мне нравится лето. Разве это не счастье — увидеть, как наливаются силой колосья, услышать, как звенят они в бункере комбайна моего внука Джемальдина…
Аскерби сдержал улыбку и сказал:
— Медицинская наука, нан, быстро продвигается вперед. Я знаю хорошее средство… Но, может статься, и эта просьба твоя не окончательная?
— Ты угадал, мальчик, — заволновалась Амонат. — Горе тому, кто не дотянет до осени. Ведь он не услышит свадебных песен, не почувствует под ногами шорох опавших листьев, не отведает ароматных блюд, приготовленных из плодов нового урожая… А ведь именно они дают человеку силы, чтобы смело идти сквозь метель к своей новой весне. Вот о чем я сейчас думаю. Я не могу отказаться от жизни ни весною, ни летом, ни осенью, ни зимой. Никогда! На этом свете хорошо всегда, сынок, уж ты мне поверь, я это точно знаю. Ну, а теперь, когда я сказала все, пиши свой рецепт.
ТРОСТЬ
Старый Махмуд искусно резал по дереву. Выберет кусок самшита и давай его разделывать. Получалась отличная трость. На одной адыгейский орнамент, на другой разные зверюшки, на третьей птицы или деревья. Походит со своей удивительной тростью, потом дарит ее кому-либо из приятелей, а то и просто первому встречному.
Однажды Махмуд вырезал трость необыкновенной красоты. Верхний ее конец напоминал овечью голову; палку украшали лисы, зайцы, птицы; нижняя часть трости была скреплена медными кольцами, на которых красовались забавные фигурки.