Подняться на башню
Шрифт:
От неизвестной, стремительно протекшей болезни скончалась троюродная сестра бата, оставив ему большое поместье и крупную сумму денег, помещенную в один из банков Брасьера. За ней последовали и некоторые состоятельные родственники батессы Альзы.
После того как все руководители заговора, направленного против законного правителя Мертвоозерья, однажды утром проснулись разбитые параличом, Фархе прозвали Серым Мором. Нельзя сказать, что он ненавидел Зурта, за долгие годы жизни колдун научился подавлять в себе сильные
— Подумаешь, — рассуждал он, — что для тебя жалкие десятки месяцев службы, когда впереди столетия?
— Не так уж их много, этих столетий, — ворчал в ответ колдун.
— Но ведь это лучше, чем смерть?
— Безусловно.
— Ты мог заболеть пестрянкой и потерять зрение и слух. А так ты потерял только свободу, да и то — временно.
Когда волшебство Вуали рассеялось, Фархе вернулся в свою башню, исполненный желания никогда от нее не удаляться более чем на три мили. К нему регулярно наведывался Зурт, рассказывал новости, просил совета, уговаривал вернуться в замок — послужить добровольно, за звонкую монету. К своему стыду, Фархе привык к этим посещениям и даже ждал их. Ему не хотелось ни мстить бату, ни помогать ему. Он просто жил, наслаждаясь вновь обретенной волей.
Узел Связующей Нити выглядел совершенно нормально. Воздух над ним чуть дрожал и пах разогретой древесиной. Придвинув к себе табурет, Фархе уселся возле кадки и с кряхтением запустил руку в густую неподвижную жидкость.
— Что он там придумывает, этот болван? — сказал он сквозь зубы. — Все должно работать.
Его отражение в воде заколыхалось, на мгновение исчезло, сменившись видом богато обставленной спальни. Возле неубранной кровати стоял сервировочный столик с кувшином и двумя бокалами. Колдун ухмыльнулся.
— А не сходить ли мне в кабачок? — Он провел ладонью по недлинной, почти полностью седой бороде. — Только личину бы какую нацепить повеселее да пообаятельнее.
Отбросив табурет в сторону, он подошел к шкафу и достал оттуда толстый том, корешок которого был украшен множеством переплетающихся профилей.
— Хм. Это слишком заупокойно, это слишком разухабисто… А вот и нечто подходящее. — Он выкрикнул несколько звонких непонятных слов, резко тряхнул головой — и его волосы укоротились, потемнели, по щекам разлился свекольный румянец.
Фархе вразвалочку прошелся по комнате, гордо выставив новообретенный тугой животик.
— Настоящий купчина. Эй, Цишер! Ты где, котяра проклятый? Как я тебе в новой ипостаси?
Котяра не отзывался. Разочарованно пожав плечами, колдун запихнул книгу обратно и направился было к двери, но остановился на пороге. Узел Нити отчетливо поскрипывал и гудел. Койло Зурт вызывал на беседу.
— Милостивые светила, что тебе опять от меня надо? — взревел Фархе, наклоняясь к кадке.
Бат
— А вдруг я соскучился?
— Могу прислать тебе свой портрет. В полный рост.
— Отличное лицо, кстати. Куда приятнее твоей собственной унылой физиономии.
— Я знал, что тебе понравится, — ответил колдун.
— Мне показалось, что ты мог передумать по поводу нашего дела, — проговорил Зурт, поднося к губам дымящуюся чашу.
— Именно.
— Что — «именно»?
— Именно показалось.
— А ведь пора бы пересмотреть свое неосмотрительное решение, — заметил Зурт, прихлебывая горячий напиток.
— Пожалуй, мне надо идти. Сейчас восемь вечера — самое время выпить пару рюмок яблочной настойки.
— Погоди, я покажу тебе кое-что интересное. — Он подмигнул топтавшемуся рядом слуге. Тот с поклоном протянул хозяину холщовый мешок. — Как ты думаешь, что там?
Из мешка донеслось шипение. Фархе похолодел. Остановившимся взглядом он смотрел, как волосатые лапищи бата за шкирку вытаскивают на свет Божий извивающегося Цишера.
— Милое животное, не правда ли?
Колдун молчал.
— Что скажешь, ловко я все подстроил? Отвлекал тебя разговорами, пока мои ребятки отлавливали эту проклятую тварь. — Зурт небрежно потряс кота. — Я уже давно размышлял, чем тебя можно прижать в случае чего, на какие пружинки надавить. Ты выглядел таким монолитным, таким цельным, человек-камень, человек-металл. Ни родственников, ни друзей, ни тайной любовницы. И все же нашлась маленькая слабина. Привязанность — это страшная сила, мой дорогой чародей.
— Думаешь, теперь я буду вечно плясать под твою дудку? Из-за кота? — спросил Фархе.
Он чувствовал, как стекает, испаряется маска добродушного упитанного купца, открывая его собственное лицо.
— Почему же вечно? Я предлагаю справедливую и честную сделку — одно существо меняю на другое.
— А если я откажусь? — Колдун скрестил руки на груди. Не хватало еще, чтобы эта раскормленная самодовольная свинья увидела, как дрожат его пальцы.
Зурт поднял кота за загривок и поболтал им в воздухе, как тряпичной игрушкой. Цишер фыркнул и попытался достать бата лапой с выпущенными когтями.
— Всегда их ненавидел. Думаю, я его утоплю. Или… Впрочем, а тебе-то что? Неужели такого большого мага может волновать судьба какой-то жалкой животинки?
Фархе прищурился:
— Гарантии?
— Я клянусь. Клянусь, что не обману тебя. — Голос Зурта смягчился. — Пойми, мне очень нужны деньги, очень. Подрастает Митц — мой младшенький. Я обязан обеспечить ему достойное будущее. Другой такой шанс может и не представиться.
Тонкие губы колдуна сложились в кривую усмешку.
— Похвально. Но почему за мой счет? Почему ты опять бежишь ко мне, вместо того чтобы попытаться решить проблему самому?