Подобная Сильмариллу
Шрифт:
– Иди к себе.
Я никогда ранее не бывала в темницах, мне было плохо, я отвыкла от Ангбанда, поэтому дорогу к себе я нашла не скоро. Отворив дверь в свою комнату, я словно очутилась в прошлом. Давно я все же здесь не была. У стены сидела девушка, которая, увидев меня, встала и начала говорить:
– Здравствуйте, госпожа, я…
– Знаю, иди ванну приготовь, - раздраженно прикрикнула я.
Служанка испуганно побежала к ванной, а я посмотрелась в зеркало: вся в грязи, распущенные волосы перепутались, зверский взгляд налитых кровью глаз. Я пожалела, что кто-то видел и запомнил меня в таком виде. Хотелось вымыться и проспать сто лет, чтобы потом ничего этого не было: ни Мелькора,
***
Я проснулась и потянулась в кровати. Ничего не болело, а все вокруг было ясным и понятным. Я подошла к окну. За стеклом бушевала метель, и я подумала, а сколько времени прошло со дня бегства из Тол-ин-Гаурхота?
– Ты очнулась! – меня подхватили на руки, и я увидела Гортхаура.
– Сдается мне, такая ситуация уже была, - вздохнула я, прижимаясь к нему.
– Много лет назад, почти в другой жизни.
– Да, все повторяется, - сказал он, и я вздрогнула. Мне хотелось расспросить его о множестве вещей: сколько времени прошло, как он получил прощение Мелькора, что он делал, что нам теперь делать?
– Уже наступил следующий год, - ответил он на первый вопрос, который еще не успела задать вслух. – Сидение и в крепости, и в темнице отняло больше времени, чем казалось.
– Я думала, что этот кошмар уже никогда не закончится, - мне было грустно. Снова навалилась усталость.
– Я устал, - вдруг сказал Гортхаур. Я удивленно взглянула на него. Мне снова хотелось спать, болезнь, наверное, но с чего бы ему?.. Знакомый голос разносился откуда-то снизу.
– Ты тоже это слышишь? – в голосе Темного Майа послышался страх.
Не может же Лютиэн мне мерещиться повсюду… Но что она здесь делает?
– Я ее убью, - мрачно пообещал Гортхаур и пошел к двери.
Я не увидела, добрался ли он до выхода. Мои глаза закрывались, голова клонилась, и, из последних сил добравшись до кровати, я уснула, успев подумать: «Когда мир снова станет реальным?»
========== 1.28. Маэглин ==========
Время шло. Событий в Средиземье с каждым годом происходило все больше, а Мелькор становился все злее, следя из отдаления за внешним миром. Первая смерть Лютиэн и Берена, вторая смерть Лютиэн и Берена… Хорошо, что на второй они остановились. На самой высокой башне Ангбанда сидел человек по имени Хурин, наблюдающий за происходящей снаружи грызней.
Сильмарилл был по-прежнему недосягаем. То, что случилось после похищения… это стало моим вечным кошмаром. Даже после сдачи Тол-ин-Гаурхота Мелькор не был так зол, так ужасно отвратительно зол! Всем его приближенным – едва отправившейся от заклятий мне, Гортхауру, зачем-то задержавшейся Тхури и каждому из балрогов – досталось, как никогда ранее. Этих мучений я никогда ему не простила. Но прошло время. Мелькор успокоился и понял, точнее до него осторожно донесли мысль, что Сильмарилл может быть поводом для раздоров среди Нолдор и всех остальных народов Средиземья. Мелькор хохотал, слушая рассказ доносчиков об охоте на волка с Сильмариллом в животе. С тех пор он и не вспоминал об украденном камне иначе, чем с усмешкой, да и к оставшимся двум стал относиться несколько небрежнее. Несмотря на это, желающих воровать Сильмариллы у Моргота больше не нашлось.
Из-за всего пережитого отношение Гортхаура к Мелькору изменилось. Раньше Майа считал Валу учителем и наставником, непререкаемым авторитетом. Теперь, редко, шепотом, за закрытыми дверями, он признавался мне, что Мелькора ему становится переносить все труднее. Я была согласна. Кроме того, я боялась. Думаю, что Гортхаур тоже, но в этом бы он не признался. В прежние времена
Шанс проявить себя появился внезапно, когда мы уже не надеялись на удачу. У этого шанса было красивое эльфийское имя – Маэглин. Одним ранним летним утром его, пленника, принесли орки, и Гортхаур как-то сразу понял, что это его возможность снова выдвинуться. Юноша был схвачен в одном из тех мест, где по предположению Мелькора мог находиться тайный город Гондолин. Никаких других поселений поблизости не было, место, где был пойман Маэглин, было пустынным, и это было довольно подозрительным. Что мог делать одинокий путник, да еще и эльф, в столь подозрительном месте?
Юноша был очень худым, как будто не евшим слишком долгое время, а его волосы и глаза были поразительно темными для эльфа. Мне показалось, что он похож одновременно и на Нолдо, и на Синда, в его чертах тоже было что-то знакомое. Неужели какой-то родственник?
Только одно сказал этот эльф – свое имя. Но оно было мне незнакомо.
– Где Гондолин? – допрашивал его в подвалах Гортхаур, но чаще всего получал один издевательский ответ: «А кто это такой?»
– Нам конец, - мрачно объявил Гортхаур однажды вечером, закончив на сегодня с Маэглином. – Мелькор собирается пустить нас обоих на мясо для варгов, если этот гаденыш ничего не выдаст. Проклятый, с веками становится все безумнее, - прошептал Гортхаур, и я прижала палец к его губам, испуганно зашикав, но внутренне соглашаясь с ним. Кажется, проклятие Сильмариллов действовало даже на великого Валу Мелькора.
– Что нам делать с Маэглином? – спросила я.
– Не знаю, - Гортхаур устало склонил голову на руки. – Но быть развоплощенным из-за жалкого Синды не хочется. Надо что-то придумать.
И мы придумали. План не был гениальным, но мог и сработать. Он заключался в том, что я, под видом ложного друга, спасала Маэглина, выводила его из крепости и, во время побега, немножко его расспрашивала. Потом, разумеется, нас бы поймали и приволокли обратно в Ангбанд. По полученным сведениям Гортхаур смог бы если бы и не найти Гондолин, то вычислить слабое место пленника. Мелькору план не очень понравился, но, решил он, это все же лучше, чем просто каждый день слушать бесконечное «не знаю».
– В бреду он повторяет одно имя, - сказал, когда мы разрабатывали план, Гортхаур. – Идриль.
– Идриль, - я нахмурилась. – Я знаю одну эльфийку с подобным именем. Это дочь Тургона, сына Финголфина. Получается, моя… двоюродная племянница? Очень красивая девушка, младше меня.
– Наверняка, его женушка, - скривился Гортхаур. – Выяснишь, когда придет время.
***
Наступила та самая ночь. Необходимо было приступать к делу. Идя в камеру, я думала, что, наверное, это конец. Столько лет в Ангбанде – но только сейчас я совершаю по-настоящему черное дело. Столько лет все к тому и шло. Я не желала зла жителям Гондолина, Маэглину и Идриль, но какой у меня был выход? Я шепнула сильное заклятье, и все орки-охранники моментально уснули глубоким сном.