Подопытный материал
Шрифт:
После победы на королевских заводах Ларгаса очень быстро выросли новые печи, радом с ними заработали паровые машины, приводившие в действие загрузочные устройства и воздуходувки. Завертелись ролики на пока небольших прокатных станах, появились паровые молоты и гильотины. Все это гремело, свистело и нещадно дымило — я с облегчением вздыхал, когда удалялся от подобных филиалов преисподней.
Зато склады заполнились стальными уголками и листами, а ветряки на три четверти стали делать на Ларгасе. Посуду из чугуна теперь льют только в Гришкином королевстве. Не зря Николаевич
Именно детали ветряков, чугунные горшки и сковородки, ткани и нитки лежат в трюме корабля, на котором я плыву.
Разумеется, Катя и Алло рассказывали о нашем королевстве. Полоса земли, идущая вдоль моря — вот и все государство. Длина — сто пятьдесят верст, ширина — где две версты, где пять. Дальше вглубь материка идут болота, в которых живут только змеи да крокодилы. Неуютная топь продолжается верст на пятьдесят от моря. Дальше идут джунгли, а в них живут совсем дикие племена. С обеих сторон наше государство ограничивается реками, впадающими в море.
Когда-то здесь жили четыре владетеля, но мы скупили земли и объединили их.
Высокий берег, на котором лес сменялся белыми, желтоватыми и серыми скалами, закончился. Мы вошли в залив. Я только успел заметить, что дальше вдоль берега тянутся не леса и скалы, а песчаный пляж и полоса кустов, растущих на невысоком берегу. Начинались мои владения.
По заливу проплыли около версты, и порядком надоевшее плавание наконец закончилось.
Судя по всему, порт строил предыдущий хозяин, и к этому делу он отнесся весьма ответственно. Береговые укрепления из коричневого и серого камня выглядели весьма внушительно. Узкие окна, деревянные ворота, усиленные железными полосами — настоящая крепость. Пока корабль подтягивали лебедками к причалу, я все рассмотрел.
Врагов здесь не ждали, и вооруженные люди на стенах не стояли. Несколько мужиков, которых возглавлял приказчик, знакомый еще по Ларгасу, выглядели вполне мирно.
Приказчик начал было расспрашивать меня о грузе, но подошедший смуглый черноволосый мужчина не дал нам поговорить.
— Этот? — поинтересовался незнакомец у моего собеседника.
Получив утвердительный ответ, мужик выдал довольно странное приветствие:
— Здравствуй, воин! Я твой раб, мое имя — Тип.
Полотняные штаны, безрукавка из тонкой ткани — даже в таком простом одеянии мужчина выглядел внушительно и никак не походил на забитого раба. Гордый взгляд, большой нос с горбинкой, прямые черные волосы до плеч — воин, вождь, охотник, но никак не слуга. Думаю, весил он раза в два больше меня и изрядно возвышался надо мной. А на щеке красовалась татуировка — круг с расходящимися лучами, весьма похожий на солнышко. На атлета Тип не походил: рельефной мускулатуры на толстых руках не просматривалось, из распахнутой безрукавки выпирал живот, да и двигался он как-то вяло. Однако он легко поднял и переставил женщину, стоявшую у нас на пути. Сила у моего раба имелась, и немалая.
Я сразу же вспомнил Пухляна. Пожалуй, мой бывший казначей был чуток объемнее.
Народ
Люди о чем-то беседовали, я их слышал, но не понимал. Здесь разговаривали на другом языке. Впрочем, Тип изъяснялся понятно, хоть и однообразно. Наверно, он знал слишком мало слов из наречия, бытовавшего на Барасе и Ларгасе.
Едва мы миновали каменную стену, отделявшую портовый город от реки, как нас окутала жаркая влажность. Из рассказов жен я знал, что здесь очень тепло, и каждый день идут дожди. Однако слышать — это одно, а почувствовать на себе — совсем другое.
Похоже, духота совсем не мешала окружающим меня людям. Торговые ряды под навесами, лавки, гомонящая толпа — самый обычный и не очень большой рынок, но он меня обрадовал. Я прекрасно знал, что лихорадка унесла на побережье половину населения. Жены жаловались на нехватку рабочих рук. Только тут-то люди есть, они покупают и продают — значит, народ здесь работает, производит и потребляет.
Правда, в порту я видел немало лодок, и некоторые покупатели и продавцы приезжие, но должны быть на этом рынке и жители нашего королевства.
Кстати, грязи, присущей многим базарам, я не заметил, да и смоляной запах, стоявший вокруг, показался мне приятным, хоть и чувствовался в нем лекарственный оттенок. Источником аромата оказались невысокие кусты, росшие повсюду.
— От комаров, — лаконично пояснил Тип.
Действительно, где болота, там и комары. Однако я об этом раньше не задумывался, а Катя и Алло не рассказывали. Хорошо, что есть растения, отпугивающие кусачих насекомых, но эти кустики, наверно, приходится специально сажать.
Тип привел меня к коляске с запряженной в нее лошадкой. До дома еще предстояло добраться.
Кибитка спереди и с боков закрывалась кожаными шторками, и, отодвинув их, я смог смотреть по сторонам. Сразу же за небольшим городом начались поля и сады. Впрочем, я не был уверен, что правильно называть полем участок земли, поросший злаками высотой в два человеческих роста, а садом — ряды шести-семиметровых пальм.
Гигантские злаки Тип назвал просом и пояснил:
— Дают зерно и веревки.
Думаю, он имел в виду волокна, содержащиеся в стеблях растений, но просто не знал такого слова.
Ветер, подувший со стороны болот, принес зловоние и тучу комаров. На берегу моря стало полегче, но вскоре полоса высоких густых кустов закрыла вид на водную поверхность, и комары вновь набросились на меня. Не помогали даже зеленые веточки, лежавшие под ногами.
— Надо топтать, — посоветовал Тип.
Растертые подошвами листья заполнили кибитку лекарственным запахом, и докучливые насекомые исчезли.