Подпольный Алхимик 2
Шрифт:
— Ах, какая встреча!
От неожиданности я вздрогнул и едва не выронил вилку. Нервы никуда не годятся в последние дни.
Передо мной стояла Кая Нильсон собственной персоной.
— Могу я присесть?
— Нет.
Бесцеремонно она опустилась на стул напротив меня и отпила из моего бокала вина.
— Как поживаешь, Аксель?
— Проваливай отсюда.
— Брось ты. Мы можем хоть раз поговорить начистоту друг с другом?
— Ну, давай. Например, о том, что твой отец отдал приказ убить
— Всего лишь разозлить? Я думала, эта девушка значила для тебя куда больше.
Я до боли сжал пальцы в кулак, но промолчал.
— Да, отец отдал этот приказ — не чтобы насолить, не чтобы разозлить, Аксель, — Кая без тени насмешки пристально заглянула мне в глаза, — а чтобы заставить тебя чувствовать хотя бы подобие того, что почувствовал он, когда ты убил его сына и моего брата. Но тебе, конечно, не понять в полной мере. Ты не терял близких. Ведь близкие Акселя Ульберга для тебя — никто.
Я вновь промолчал. Она все равно не поймет. И изливать перед дрянью душу — кощунство по отношению к тем, кого я потерял по вине Нильсонов.
Да, Кая не права: на самом деле я понимал, что значит терять близких. Мне было больно. Карл был моим другом. Анни я любил, как сестру. Бирлу — как добродушную тетю, заменившую мать, которой никогда не было ни у Акселя Ульберга, ни у Акрама. И все они были хорошими людьми.
— Так кто же ты, самозванец? Все равно я не смогу открыть твою тайну никому, не будет в этом смысла, никто не поверит уже, но хоть мне позволь узнать, с кем мы имеем дело.
— С алхимиком из другого мира. Мне не было там равных. — Я говорил это и без намека на бахвальство. — Мне более четырех десятков лет. Мое настоящее имя — Акрам. Я открыл свою тайну нашей общей знакомой, которая называлась Илвой — да, она узнала, кто я, перед своей мучительной кончиной.
Я следил, дрогнет ли что-то на лице девушки при упоминании лже-Илвы, но той, судя по всему, было наплевать. Ни горечи во взгляде, ни злости. Лишь досада и непонимание.
С минуту графиня молчала. Затем нагнулась ко мне и прошептала:
— Лжец. Алхимии не существует. Других миров — тоже. Неужели так сложно сказать правду хотя бы сейчас, когда терять уже нечего?
— Ты просила правды. Никакой другой правды не существует. Она в том, что я обладаю даром, которого нет ни у кого в этом мире. И очень скоро я раздавлю твой род, сравняю ваш дом с землей. Передай это отцу.
Срок ожидания вышел.
Всю дорогу до Бергов я строил в голове формулировки.
«Эйва, милая, твой отец — наркоторговец».
«Эйва, детка, я вынужден заявить на твоего отца, и его посадят за решетку».
Клеймо на всю жизнь. Уважаемый графский
Принятое решение придавливало меня непосильной тяжестью к земле, мучило меня своей роковою неотвратимостью. Я ощущал себя узником, самому себе подписавшим приговор. Но я чувствовал, понимал, знал — так будет правильно.
Столько пролитой крови… Карл и Анни, Бирла, Акке, те десятки людей в баре Хара… и все погибли по моей вине. Я мог не допустить, предотвратить. Я мог спасти, но не спас.
Я собирался донести на Освальда Берга не оттого, что хотел спасти наркоманов от зависимости и смерти от передозировки — я собирался донести на отца своей возлюбленной, чтобы спасти самого себя. Я отчаянно нуждался в том, чтобы уберечь от беды хоть кого-то, раз не смог уберечь Анни и других. Я нуждался в получении ответа на вопрос: поможет ли мой поступок понять, как жить дальше?
Наконец, я решил, что не могу и дальше оттягивать время, и позвонил в дверь графского особняка.
Открыла мне Эйва.
— Мы не виделись целую вечность! Ты был слишком жесток со мной, не принимая мои приглашения на прогулки! — Девушка схватила меня за руку и втянула внутрь дома.
— Мне нужно было подумать.
— О чем?
— Мне нужно поговорить с твоим отцом, Эйва. — Говоря с ней, я чувствовал себя предателем.
— Твой тон меня пугает, Аксель.
Мы прошли в гостиную.
— О чем ты хочешь говорить с отцом?
— Он хочет обесчестить меня в твоих глазах, Эйва. — Граф Берг спустился со второго этажа к нам. — Этот подлец задумал настроить тебя против меня, отнять у меня твое доверие, разрушить нашу семью, нашу жизнь. Но я не позволю негодяю вставать между мной и моей семьей!
В следующую секунду граф Берг вытащил свой пистолет так быстро, что я едва успел это заметить.
Прозвучал выстрел, но пуля отлетела от моей кожи, потому что я подготовился к потенциальному покушению.
— Нет, отец, не смей!
Эйва бросилась ко мне, ее крик врезался в мой мозг, заставив содрогаться от панического ужаса.
Я не проследил момент между тем, как Эйва закрыла меня собой и тем, как ее тело отяжелевшием грузом упало на мои руки. На платье девушки в области живота расплывалось красное пятно.
Воздух прорезало смешение моего яростного, звериного рычания и вопля отчаяния, сорвавшегося с перекошенного от ужаса рта графа Берга.
Глава 18