Подруги
Шрифт:
Иван Красов сел в кресло, вытянул ноги и с хохотом сказал:
– - На манер петуха буду. Идет.
– - Не говори глупостей, -- крикнула, сверкнув глазами Клара.
– - Я с тобой серьезно.
– - А мне-то что?
– - ответил Красов. Я -- с большим удовольствием.
Он встал, шаркнул и, протянув руку Стефании, сказал с шутовским вывертом:
– - Очаровательной компаньонке. Наше вам с кисточкой.
Стефания подала ему руку.
– - Дурак, -- сказала презрительно Клара; потом она обернулась к Стефании и сказала ей тоном приказания.
– -
Стефания покорно кивнула головою.
– - Милушка вы моя, -- с испугом сказал Кларе Свистунов, когда узнал об ее решении: -- что же это вы со мной-то делаете? Зачем артистки лишаете?
– - А вам не стыдно ей такие деньги платить?
Свистунов смутился.
– - Да ведь как же она и работает. Разве это работа. Ну, да уж ради вас я ей жалованье положу. Пусть!
– - и Свистунов с видом решимости махнул рукою.
– - Нет, -- ответила Клара: -- это время она учиться будет. Так Стефания?
Стоявшая подле Стефания послушно кивнула.
– - Это не по-товарищески, -- воскликнул Свистунов.
– - Хорошо -- сказала весело Клара: -- чтобы вас не обидеть, я у вас ходить буду.
– - Милушка, Кларочка, вот удружили, вот спасибо.
– - Свистунов даже запрыгал от радости и свобода Стефании была обеспечена.
Клара горячо принялась за ее обучение. Днем, в саду, когда никого из публики не было в нем, она заставляла ее ходить по земле и учиться держать баланс.
Потом у себя в номере она установила доску и продолжала учить Стефанию.
– - Не поднимай ноги, -- говорила она: -- Скользи. Да не бойся. Гляди перед собою. Так. Не держи ногу прямо, согни ее в колене, наклонись сама. Да немного, слегка.
Стефания слушалась ее охотно, не боясь внезапного удара камышом, и с каждым днем поступь ее делалась свободнее и тверже.
– - Да ты храбрец, -- в восторге говорила Клара.
– - А я то думала, что ты трусиха.
Однажды вечером она сказала ей:
– - Завтра мы сделаем первую пробу.
– - Какую?
– - Я пронесу тебя на плечах. Это легко. Утром сделаем одну репетицию и все.
Стефания побледнела, но покорно согласилась.
На другой день этот номер в саду Свистунова произвел фурор. Женщины махали платками, мужчины кричали и хлопали, дети визжали от восторга.
На восемь сажень от земли, по канату быстро двигалась Клара, а у нее на плечах, скрестив на груди руки, недвижно, как изваяние, сидела Стефания. Они обе были прекрасны. Клара в черном трико, черном бархатном корсаже, с черными распущенными волосами. Стефания в ярко желтом корсаже, с своими рыжими волнистыми волосами; двигались словно по воздуху, освещенные красноватым отблеском заката, и очарованному воображению казалось, что это движутся темная ночь, со своею блестящею звездою.
– - Ты можешь все делать, -- придя домой сказала Клара Стефании. Стефания радостно улыбнулась. Там, на канате, сидя у Клары на плечах, она думала, что поседеет от страха; теперь она уверовала в Клару и по ее слову пошла
XII.
Иван Красов распустился совершенно. Его энергии хватило, действительно всего на две недели, Клара, увлеченная Стефанией, почти не замечала его, и он уходил с утра как бы на репетицию и возвращался к обеду уже пьяным. В пьяном виде он становился все наглее и наглее и теперь ко всему вдруг увлекся робкой Стефанией и стал приставать к ней, ругая Клару.
– - Ведьма старая -- говорил он: -- она жизнь мою заела. Словно полиция при мне, а я что? Я свои деньги имею. Не хуже ее дело знаю.
– - Знаешь, что я скажу тебе, -- говорил он в другой раз, смотря на Стефанию горящими глазами: -- бросим ее и уедем. Черт с нею. Мы с тобой так работать станем, на диво.
Стефания бледнела и испуганно отходила от Красова, а тот делался все назойливее,
Все свободное время он употреблял на преследование ее и, разжигаемый водкой и страстью, оставил работу. Клара ходила теперь по канату через день.
Однажды Клара вернулась усталая с вечерней работы. Красов уже лежал в постели. Она подошла к нему и грубым толчком разбудила его. Глаза ее сверкали.
– - Слушай, -- сказала она.
– - Свистунов дал мне всего 50 руб. Он говорит, что остальное ты пропил. Правда?
– - А если и правда?
– - нагло ответил Красов.
– - Тогда пошел вон, -- вне себя закричала Клара.
– - Завтра же пошел вон, мне не надо тебя. Негодяй.
– - И уйду, и не ори, пожалуйста, -- отвечал Красов и, повертываясь на другой бок, подумал: "врешь, сама за мной побежишь".
Клара легла на диван и всю ночь провела без сна.
Господи, она ли его не любила, и за что все это? Горькие слезы жгли лицо ее и щеки.
На другой день она ласково обняла Красова и умоляющим голосом сказала:
– - Когда ты исправишься?
– - Никогда, верно, -- грубо ответил Иван.
Понятно они не разъехались. Для Ивана это было слишком невыгодно, для Клары слишком тяжело; -- но с этого дня Иван понял свою неотразимую силу и уже перестал сдерживаться.
– - Ежели я ее брошу да уйду, -- говорил он своим приятелям, сидя в буфете: -- так она за мною сто верст проползет. Вот что, милые, потому что она как кошка в меня влюбилась.
– - Ведьма старая, -- хохотали кругом приятели.
– - Истинная ведьма, -- подхватывал Красов и, возвращаясь домой, начинал глумиться над Кларою.
– - Ну, вот и опять пьян, -- говорит он вызывающе.
– - Чего глазища выпучила. Думаешь испугался? Как же, жидовка старая. Вот подожди, сыщу молодую, только меня и видела.
– - Негодяй, -- тихо сквозь зубы говорила Клара, а потом бессонною ночью опять боролась и мучилась, желая уйти от Ивана и не имея на то воли.
– - Оставь его, уйди, -- просила Стефания.
– - Тебя полюбит хороший человек. Свет велик.