Подруги
Шрифт:
В своем счастье она только иногда замечала поразительную бледность Стефании и тогда говорила ей:
– - Ты больна, Стефа, тебе надо лечиться.
– - О, нет! Я хочу быть подле тебя, всегда с тобою, -- отвечала Стефания и с мольбою глядела на Клару.
– - Да разве я гоню тебя, глупая?
И Клара опять забывала о Стефании.
А Иван с наглым цинизмом смеялся над обеими женщинами и, пьяный, обеспеченный, всегда довольный, командовал ими обеими.
Он уже вовсе бросил работать и играл теперь роль их секретаря, ничего не делая
С начала лета, он без их ведома заключил условие с антрепренером одного петербургского загородного сада на весь летний сезон и только тогда, когда нужно было подписывать контракт, сказал им об этом.
– - Но я хотела ехать в Лондон!
– - сказала Клара.
– - Лапушка ты моя! Что Лондон? Лондон далеко, -- ответил, целуя ее, Красов, и она с улыбкой подписала контракт.
Петербургская публика давно не видала таких артистов, и управляющий садом радостно потирал руки и поил Красова, смотря на сестер Броун.
Они по праву приобрели себе название неустрашимых.
В двенадцати саженях над землею они также свободно ходили по канату, как по земле. Стефания, под руководством Клары, давно уже приобрела свободу движений, и они носили друг друга на плечах, сходились на середине каната и менялись местами, переступали одна через другую и, казалось, хождение их с балансом или без него не составляло для них никакой разницы.
Но что еще более подкупало садовую публику в их пользу -- это их красота в ярком блеске взаимного контраста.
Смуглая, плотная, с ярко горящими глазами и пунцовыми губами, Клара, становилась еще эффектнее рядом с нежной, стройной Стефанией, на бледном лице которой чуть мерцали большие, серые глаза. Ко всему Клара нарочно выбирала соответствующие костюмы. То она являлась в ярко-красном трико, одевая Стефанию в бледно-розовое, то надевала на себя все черное, тогда как Стефания была в золотистом шелке -- и их костюмы еще более оттеняли их эффектную красоту.
Иван Красов самодовольно смеялся, глядя на них, и с чувством достоинства гулял по саду, к вечеру непременно напиваясь пьян.
Он совершенно поработил их обеих, и в то время, как Стефания, из чувства страха, отдавалась ему с гадливой брезгливостью, Клара порывисто страстно принимала его ласки.
Теперь Клара была весела и счастлива, а Стефания все ниже и ниже опускала свою голову, сознавая всю глубину своего падения.
Клара чувствовала в себе необычайный прилив сил, а Стефания худела и бледнела, сгорая стыдом и тоскою.
Особенно тяжело ей было оставаться в комнате втроем.
Клара весело болтала и смеялась. Иван давно усвоил себе привычку небрежно слушать ее болтовню, а Стефания сидела молча, изредка вздрагивая и бледнея или же почти лишаясь сознания, когда Иван вдруг в своем наглом цинизме наступал ногою на ее ногу и украдкой следил за ее волнением. В эти минуты страсть его распалялась, и глаза вспыхивали желанием; Клара, встречаясь с его глазами улыбалась еще счастливее, а Стефания, не выдержав, вдруг вскакивала
– - Я не понимаю тебя. Ты верно больна или что-нибудь от меня скрываешь?
– - сказала однажды Клара, пораженная поведением своей подруги. Стефания сделала попытку улыбнуться и сказала:
– - Нет, тебе только кажется. Я здорова и мне нечего скрывать от тебя.
– - И отлично!
– - ответила Клара: -- нам везет с тобою и было бы глупо ссориться. Знаешь, дирекция предложила нам бенефис.
Стефания кивнула головой.
– - И я, -- оживляясь продолжала Клара, -- придумала такой номер, такой номер!
– - Все изумятся. Мы с тобой завтра начнем его готовить,
Стефания опять кивнула головою. Чем труднее тем лучше. Упасть и убиться...
XV.
Клара выпросила у администрации пустой сарай и они начали готовиться к бенефису. Они приходили часов в десять утра и работали в сарае до двенадцати.
– - И чем вы нас удивить хотите?
– - спрашивал их с льстивой улыбкой управляющий садом.
– - Подождите! Увидите, -- весело отвечала Клара и хранила секрет даже от Ивана.
– - Действительно, становится занимательно!
– - беседовал управляющий с директором.
– - Да, почтенный, золото приобрели, а кто? Все я!
– - отвечал директор, толстый, пузатый господин с красным лицом и вытаращенными глазами.
Завтра бенефис, Стефа, -- сказала Клара, собираясь идти в сад. Вернемся домой раньше.
Стефания оделась и ждала ее.
– - Ты не боишься?
– - спросила ее Клара по дороге.
– - Ах, мне все равно!
– - вырвалось невольно у Стефании.
Клара удивленно посмотрела на нее и вдруг рассмеялась.
– - Знаешь, что, Стефа? Тебе полюбить кого-нибудь надо! Вот что!
– - сказала она с торжеством.
Стефания вздрогнула и еще ниже опустила голову.
Когда они окончили свой выход и уже собирались уходить, управляющий задержал Клару. Стефания вышла вперед.
Клара кончила объяснения с управляющим и пошла искать Стефанию. Праздная толпа гуляющих толкалась по аллеям в ожидании зрелища. Клара быстро двигалась, ища глазами подругу и не видя ее нигде. Она обошла весь сад и вернулась в театр.
Вдруг, проходя по коридору мимо одной уборной, Клара услышала звуки знакомых голосов. Она остановилась у дощатой двери уборной и замерла в ужасе.
Говорили Иван Красов и Стефания.
– - Ах, нет, нет!
– - воскликнула она.
– - Верно!
– - подтвердил он.
– - Ну, ее к черту, старую ведьму. Деньги за бенефис получу и я прямо на поезд. Ты будешь уже там. Через 3 дня мы будем, у чертей с квасом, а ее оставят отрабатывать контракт. Так-то!
В ответ на это раздался не то стон, не то плач.