Подсадных уток убивают
Шрифт:
Последнее, что пришло ей в голову: «Вот прицепился. А ведь он меня соблазнит. – С мужчиной такого возраста она еще не пробовала и решила: – Пусть, от меня не убудет».
Она лежала на сиденье с раздвинутыми ногами, а полковник стаскивал с нее колготки вместе с узкими трусиками, успевая еще при этом гладить ее между ног. Она так и не открывала глаз, чувствуя, как он навалился, входя в нее.
– Подожди. Остановись. Я сейчас… – зашептала она.
Но все произошло на удивление быстро, и Лариса поняла, что на большее он не способен. Сделалось
И Саморядов засмущался, понимая, что не удовлетворил ее, и, отводя глаза, сказал:
– Ты меня извини.
Она не ответила, молча надевая трусики и колготки. Этот человек ей сейчас был противен, как никто другой. Ее тошнило от запаха его непромытого, обрюзгшего тела.
– Отвезите меня домой, – попросила она. – Муж, наверное, волнуется, ждет меня.
– Да, да. Конечно, – засуетился Саморядов. Ему хотелось побыстрее избавиться от девушки. Теперь он ее стыдился и уже в душе ругал себя за случившееся. Такая возможность представилась насладиться ею, а вот не сумел. «Зря я полез на нее. Голова забита не пойми чем, а мне секс подавай. Там убийца сидит. Ребята уже заждались», – пытался он оправдаться перед собой.
Он включил мотор, и омываемая со всех сторон дождем машина покатила по улицам, разбрызгивая лужи.
За ними следом ехал темно-вишневый «жигуленок», но Саморядову сейчас было не до него. По мере того как они приближались к дому Челядник, настроение возвращалось к Саморядову. Ведь он молодец! Поймал матерого убийцу. А то, что оплошал с девушкой, не беда. Главное, обломать ее. А это он сделал, и теперь она никуда не денется. Не получилось сегодня, получится в следующий раз.
Сонин дежурил в оперативной группе, когда двое сотрудников привезли задержанного. В дежурной части сразу все заговорили, что Саморядов поймал серийного убийцу. На чем основывались такие домыслы, Сонин не мог понять. Ведь, если человека задержали при совершении убийства, это еще не значит, что он серийный убийца. Но на этот счет капитан ничего говорить не стал. «Пусть говорят, что хотят», – подумал он и решил, пользуясь возможностью, побеседовать с задержанным.
Васильев с Савельевым представляли себя героями и наперебой рассказывали, как лихо взяли убийцу.
Услышав, что его называют убийцей, парень попытался возразить и сказал, что никого не убивал, а девушку ножом только хотел попугать. Но дежурный капитан Еременко, услышав про нож, ударил его ребром ладони по шее.
– Так ты Челядник запороть хотел? – Он уже поднял руку для второго удара, но Сонин остановил его.
– Подожди. Еще успеешь руками помахать, – сказал он и спросил у парня: – Так у тебя было при себе оружие?
– Какое оружие? – Парень держался невозмутимо, в глаза Сонину смотрел нагло.
– Нож был, – подтвердил Васильев. – Саморядову кожаный плащ разрезал.
– А мог и убить, – добавил Савельев.
– Ну теперь Саморядов его в порошок сотрет, – со знанием дела проговорил Еременко.
– Да у него букет по составу преступления, – сказал Васильев. –
– Ментовка? Значит, она ваша? – Парень несколько расстроился. – Никого я не насиловал и не собирался. Я ей деньги предложил. Сто долларов. Где она еще за полчаса получит столько за свою дырку?
– Подождите, – требовательно сказал Сонин. – Нож, доллары! Где это все? Где нож? Где доллары? Вы привезли человека, так оформляйте.
Васильев с Савельевым переглянулись.
– Нам полковник велел, – сказал Васильев.
– А нож и бумажник этого козла остались у него, – поддержал объяснение напарника Савельев.
– Еременко, – обратился Сонин к дежурному, – тебе привезли задержанного, вели им, пусть напишут рапорты, как все было и на каком основании они задержали его, – кивнул капитан на парня.
Дежурный подал Васильеву и Савельеву по листу бумаги и, наклонившись к Сонину, шепнул:
– Ты чего его выгораживаешь?
– Разве ты не понял? Они задержали не того, кто нужен мне. Пусть он пытался изнасиловать Челядник и убить Саморядова. Но по моему делу проходит другой. Он не пользуется ножом. Он душит. Душит руками. Берет вот так, – сжал Сонин руки, показав дежурному, – и душит. Он не насильник. Ни одну из убитых он не изнасиловал.
Еременко не нашелся, что на это ответить.
– А ну пошли со мной в следственную камеру, – позвал Сонин задержанного. – Я с тобой потолкую.
Васильев встал и хотел идти следом, но Сонин остановил его:
– Прошу мне не мешать!
И Васильев послушно уселся на свой стул и стал дописывать рапорт.
– Не забудь указать про нож и бумажник с долларами, – напомнил ему Сонин и вывел парня в коридор следственного изолятора.
– Да куда он денется отсюда, – сказал Савельев Васильеву, заметив его беспокойство.
– Я согласен с тобой. Только Саморядов приказал держать его на глазах.
Но Савельев махнул рукой. Лично ему было наплевать на этого парня.
– Нам было приказано задержать преступника, – сказал он и тут же добавил: – Мы задержали. Доставили в дежурную часть. А дальше пусть у дежурного голова болит. Где Саморядов?
Васильев не ответил.
– То-то. Сейчас рапорта напишем и по домам. Я жрать хочу и спать.
Так они дописали рапорта, отдали Еременко и хотели уехать, но дежурный не отпустил.
– Вы с кем работаете? С Саморядовым? Вот когда он вас отпустит, тогда и уедете.
– Так его ж нету, – в один голос взвыли Васильев с Савельевым, на что дежурный мудро ответил:
– Приедет, раз сказал. Сидите и ждите.
Оба помощника вздохнули, но пререкаться не стали и сели резаться в шашки.
– Садись, – сказал капитан Сонин задержанному, кивнув на привинченный к полу табурет.
Парень сел, увидел, что Сонин закуривает, и сглотнул слюну.
– На, кури, – подал ему Сонин пачку, вместе с зажигалкой.
Парень закурил и, делая глубокие затяжки, смотрел, как сигарета тает на глазах.