Подселенец

Элгарт Марк

— Не остановим мы их, — опытным взглядом оценив ситуацию, сообщил он Граевскому, — в рукопашную придётся. Твои-то как, сдюжат?

— Увидим, — как равному, ответил Константин. — Медленные они очень, — Граевский, понятно, говорил о мертвяках, — может, и есть шанс. Сейчас ты, есаул и Азат в прорыв пойдёте, а я… Есть у меня один сюрприз.

Глодов кивнул.

— Командуй.

Отряд мертвецов меж тем медленно, но верно, оставляя за собой многочисленные недвижимые тела, приближался к поваленным стволам, за которыми засели остатки отряда. Пули Крылова и Азата разили без промаха, но нападавших меньше как бы и не становилось.

— В рукопашную!!! —

дико, сам себе удивляясь, заорал Граевский. Так он кричал только несколько лет назад, когда окружённый в заваленном трупами окопе принял безрассудное решение прорываться со своими солдатами в сторону близкой канонады. Тогда спаслось восемь человек, остальные погибли.

Азат с Колывановым как будто только этого и ждали. Татарин отбросил наконец непривычную винтовку, вытянул откуда-то из небытия отточенную до бритвенной остроты окопную лопатку и мощным болидом врубился в толпу наседающих мертвецов. Только хруст пошёл.

"Ёооооо-тв-ю-ать!!!", — раздался страшный нечеловеческий визг справа. С этим боевым кличем предки Колыванова кидались втроём на янычарский полк или польскую хоругвь. И враги отступали, поняв, что своя жизнь всё-таки дороже, а эти сумасшедшие перед тем, как погибнуть, заберут с собой не один десяток. Так же и в прошедшей войне германцы в ужасе разбегались, едва заслышав этот жуткий крик. Другими словами, есаул Колыванов тоже вступил в дело, описывая над головой круги шашкой и абсолютно наплевав на то, какие враги перед ним — живые или не очень — и сколько их.

Следом за ним угрюмо рванулся Глодов, наконец ощутив в руке знакомое со времён пролетарской юности оружие.

И завертелось… Трое головорезов, как нож в толстое брюхо, ввинтились в толпу оживших мертвецов. Только хруст пошёл от расшибаемых костей, только и слышно было что истеричные матюги Коновалова и рёв Азата. Граевский тем временем расчехлил "штучку".

Два года назад набрели люди Грая на брошенный лесной хуторок — много таких в последнее время развелось — и там, в амбаре, нашли помирающего от непонятной хвори парня. Напоили, накормили, но помочь по большому счёту уже не смогли, через пару дней человечек преставился. Но перед этим интересные вещи Граевскому рассказал.

Году так в пятнадцатом решили в русском генштабе ввести в бой новое оружие: винтовки — они же для дальнего боя, в рукопашной от них толку мало, тут больше на штыки, револьверы и те же лопатки вся надежда, а ту же "мосинку" пока перезаряжаешь, пока целишься… Убьют тебя раз так восемь. И появилась в генеральских мозгах идея создания индивидуального пулемёта для каждого бойца. Чтоб шёл он и свинцом землю перед собой поливал. Легко придумать, да нелегко сделать. Многие, многие оружейники пытались такое чудо сотворить, но неплохо получилось только у одного, у неизвестно откуда взявшегося господина Фёдорова. Вроде бы и карабин как карабин, только что патронник непривычно большой и изогнутый, а стрелять может и как винтовка, и как пулемёт. И не тяжёлый, ненамного тяжелее "мосинки". Только что патронов с собой таскать много приходится, потому как жрёт их машинка со скоростью прямо-таки устрашающей, но никто на это не жаловался.

Пристреляли машинку, получившую название "личный пулемёт", на стрельбищах и решили провести испытания в, так сказать, полевых условиях. Отобрали роту бойцов, доказавших, что на врага глаза в глаза они ходить не испугаются, вооружили их фёдоровскими машинками (попутно ещё всяким неопробованным добром, типа гранат новых, и ещё бякой разной смертоносной) и бросили в Галицию. Очень

хорошо показали себя там фёдоровские машинки, особенно при атаке. Рвутся солдатики в бой и такой огонь открывают, что ни один германец из окопа высунуться не может. А потом, когда в окоп спрыгнули, немец на них с ножом, а они его — пулей. И сразу же второго. И третьего… На раз окопы вычищали. Собрались уже машинку, не считаясь с затратами, в серийное производство в Туле запускать, но… Февраль, отречение, безобразие в стране, короче, забыли про спецподразделение. А после Октября вообще весь личный состав разбежался: кто к красным примкнул, кто к белым, кто, как тот паренёк, вообще от войны подальше подался.

Так и попал в руки батьки Грая этот самый "личный пулемёт", а точнее, настоящая автоматическая винтовка. С боеприпасами проблемы не было, стреляла машинка теми же самыми японскими патронами не хуже, чем специальными, а уж этого-то добра тогда в Сибири водилось с избытком. Тайком пристрелял Граевский оружие, привык к нему, но никому пока не говорил: лишний туз в рукаве никогда не помешает. Но сейчас, кажется, время пришло.

Прижав приклад тяжёлого оружия к плечу, Граевский нажал на курок и сам отшатнулся от неожиданно мощной отдачи, чуть не переломившей ключицу. Но эффект был налицо: четверо мертвяков откинулись назад и больше не двигались. Граевский выпустил ещё одну короткую очередь. Ещё двое. Жалко только, что в запасе у него было лишь три магазина, по двадцать пять пуль в каждом. О прицельной стрельбе уже говорить не приходилось, надо было бить очередями, а надолго ли так хватит? Ладно, живы будем — не помрём…

— Татарин! — тем временем заорал вертящийся как белка в колесе Глодов, — Ты ближе! Снайперу вашему помоги, или ты слепой?

Азат, потерявший в пылу боя всякую ориентацию (бей, руби, а там будь что будет), налитыми кровью глазами глянул в ту сторону, где, засев под елью, отбивался Крылов. Да, дела у снайпера были вправду плохи. Более двух десятков мертвецов наседали на него со всех сторон и, как бы быстро он ни вёл огонь, уже видно было, что враги просто завалят его массой. Но Сергей и не думал бежать, твёрдо заняв позицию и с двухсекундным перерывом посылая пули в сторону нападающих.

Дико взревев, Азат рванулся на помощь стрелку. Даже уже не рубя, а просто раскидывая плечами кровожадно тянущие к нему конечности костяки, он практически мгновенно оказался возле Крылова. Но не успел.

Толпа мертвецов накрыла бешеного снайпера с головой, и сейчас на том месте, где только что стоял Сергей, уже копошилась толпа омерзительных конечностей. Уже молча, но от того не менее страшно Азат принялся крушить лопаткой образовавшуюся кучу, стараясь, впрочем, попадать по головам, и расшвыривать всякую склизкую гадость, облепившую Сергея ногами.

Очень скоро он наткнулся на снайпера, точнее, на то, что от него осталось. А осталось не так уж и много: грудь Сергея была разорвана, вместо лица — одни ошмётки, и только стиснутое в руке ложе винтовки указывало на то, чей это труп. Горестно взвыв, Азат снова рванулся в бой.

— Направо, за первым рядом, — раздался снизу сиплый голос, — туда посмотри, штабс-капитан. Видишь падлу эту?

Полуоглохший от отдачи Граевский сначала и не понял, откуда исходит этот звук, но потом, опустив глаза, обнаружил прямо у своих ног спрятавшегося за поваленным бревном товарища Егора, ведущего одиночный, но убийственно точный огонь по наступающим трупам из револьвера. Комиссар только неопределённо указал рукой, но Граевскому хватило.