Подселенка
Шрифт:
– Так и есть. Их запросы чрезмерны.
– Разве житницы наши не полны после собранного урожая?
– Если б ещё ты не вернул так много земель жрецам…
Упс… а это откуда? Причём тут жрецы? Зачем я это сказала? Ба???
– Мы уже обсуждали это, любимая, – сказал он, вновь меня обнимая. – Мы же не хотим снова получить заговор, как тот, что свёл в могилу твоего отца?
Та-а-а-а-к, а это уже интересно. Я прижималась к супругу, а мозг атаковали воспоминания.
«Отец», не старый ещё мужчина тридцати семи лет, лежал на кровати, завёрнутый в белое льняное полотно до самого подбородка.
А может быть, все они хотели удостовериться, что «проклятый мятежник», наконец, умер?
«Мать» держала руку на плече покойника и с ненавистью разглядывала мужчин напротив неё. Она уже несколько лет как лишилась полной власти, потому проводила большую часть времени в Северном Дворце с дочерями.
Рядом плачут три младшие сестрёнки. Их разбудили рано и не дав позавтракать, привели сюда. Услышав вой сотен плакальщиц в соседней комнате, они тоже начали реветь.
На моём лице нет слёз. Болезненные уроки матери не прошли даром. Я представительница династии, зачатая двумя воплощёнными на земле богами. Меня множество раз увековечивали на стенах храмов, прижимающейся к лицу царицы в тот момент, когда нас ласкают лучи Атона.
Меритатон, стоящая рядом со своим мужем, Сменхкарой, тоже не плачет. Она – будущая «великая царица». По велению почившего, его преемником становился младший брат Эхнатона, ведь царь так и не получил долгожданного сына.
Лицо сестры оставалось бесстрастным. Мы обе – статусные дочери, не дождавшиеся любви своих «божеств». В тот момент осознавала это особенно сильно. Иногда в сопровождении охраны я покидала дворец и видела мир простых людей. Как играли дети, с какой улыбкой целовали своих отпрысков родители на улице. Как всё это отличалось от жизни в «великом доме».
Получается, «папаша» не по своей воле отправился на суд Осириса. Ему кто-то усиленно помог. Учитывая, что видимых повреждений на теле не имелось, это могло быть отравление.
– Так ты наймёшь плакальщиц? – вывел меня из задумчивости голос мужа.
– Конечно, найму. Просто пусть немного умерят свой аппетит. Я и так сдаю в царскую казну всё найденное золото.
На эту реплику Тутанхамон рассмеялся, видимо, мой собственный «хомяк» отлично слился с бережливостью бывшей царицы.
– Кстати, про казну. Как обстоит дело с твоей гробницей? – спросила заинтересованно.
– Основной коридор вырублен уже на девяносто локтей. Думаю, достаточно. Несколько первых залов готовы к покрытию.
СТОП! Какие девяносто локтей? Если не путаю, это почти сорок пять метров с копейками. Какие первые залы? Насколько я помню, Картер нашел его саркофаг в маленькой комнатке, где тот еле помещался. А перед ней, в коморке, были свалены в кучу скудные погребальные дары.
Всегда считала, что Тутанхамон правил недолго, поэтому не успел подготовить гробницу. А оказывается… в Долине Царей уже подготовлены целые хоромы.
– Надо дары заготавливать, – произнесла, задумавшись.
– Не волнуйся, твой последний подарок из трёхсот схенти никто
На это я только широко улыбнулась. Запасливая была. Умница.
– Ты останешься со мной на ужин? – задала вопрос, увидев, что муж собирается уходить.
– Меня ждут в храме. Жрецы занимают всё моё время. Даже на охоту не могу съездить.
– Ну что ж… иди.
– Жду тебя ночью, – прошептал он тихо в висок и поцеловал.
После его ухода сразу появились телохранители, за ними вошли служанки.
Поправив парик, наконец, проследовала в сад. Солнце клонилось к закату, и чувствовалась небольшая прохлада. Шедшая рядом рабыня несла шерстяную накидку, готовая по первому взгляду укрыть меня.
Тут меня дожидались дамы. Отвесив поясной поклон, те начали садиться на небольшие стулья вокруг накрытого стола. Для меня отвели знакомое кресло.
По поданному мною знаку приступили к еде. Восторга траурный стол не вызывал. Но все старательно ели, показывая, как обрадованы приглашением.
Лёгким движением головы подозвала Аапехти. Тот стоял в нескольких шагах сбоку, и я могла его видеть. Интересно, когда он сам ест? Никогда ни к чему не притрагивался при мне.
– Мне нужен небольшой кинжал, и желательно достать его сегодня.
Жрец молча поклонился.
Глава 6
Проснулась я от приглушённого голоса Пии. Где-то за пределами комнаты она переругивалась с охранниками. Судя по свету, пробивающемуся сквозь узкие горизонтальные окна почти под потолком, рассвет наступил и меня нужно готовить к благословлению.
Если в кино или на картинках про Та-Кемет вам показывают огромные окна в доме или дворце, чуть ли не на полстены – не верьте. Ни один нормальный человек тут не построит ничего подобного. Под новый год и почти до конца сезона разлива солнце печёт так, что дышится с трудом. Воздух кажется раскалённым. Так что огромные окна просто-напросто лишат комнату живительной прохлады, да ещё и в моменты песчаных бурь всё заметёт под самый потолок. Подобных дураков тут нет.
Да, темновато, но зато спасает от жары. Поэтому самое «рабочее» время – с рассвета до полудня – все проводят на свежем воздухе. Потом активная жизнь замирает. Этакая «черноземельная сиеста» до того момента, как «Атон почти закончит на своей ладье спуск к западу». И всё вновь оживает. Нет, если нужно, люди, конечно, передвигаются и в пекло, но весьма неохотно. А те, кто могут себе позволить, предпочитают проводить всё время в саду.
Такое чувство, что сад – местная идея «фикс». И чем тот больше, тем значимее персона. Те, что при храмах, вообще огромны.
Там, где мы остановились, сад занимает площадь раза в четыре больше, чем сам дом. А чёткому ландшафтному дизайну могут позавидовать и мои современники: многоуровневые посадки как простых, так и плодовых деревьев гармонично сочетались с кустарниками и цветами. И кое-где всё это великолепие было разбавленно финиковыми пальмами.
Я узнала лимон, гранат, абрикос, сикомору, платан, акацию, тамариск. По краю стены, что защищала сад от бурь и наводнений, были высажены туи и можжевельник. Большинство цветов не распознала, но мак, василёк и гвоздики – определила.