Подселенка
Шрифт:
Внутри дома меня уже поджидали молодые нагие чёрные рабыни с опахалами из белых страусовых перьев. И Пия.
– Девочка моя, давай освежим тебя, в бассейн готовы высыпать лепестки лилий.
О, мыться здесь любили... да и полежать в воде я была не против. Тем более что там меня никто не беспокоит при подобном времяпрепровождении.
Сейчас бассейн был наполнен уже прогревшейся на солнце речной водой. Уложив голову на стенку, куда подложили небольшую подставку под шею, я с большим удовольствием расслабилась. Но мысли, как шершни, носились в голове. Мне требовалось «пообщаться» с одной богиней. Столько
– Вы позволите, моя госпожа? Мне нужно поговорить с вами срочно! – через какое-то время услышала я голос Аапехти.
Не знаю, сколько я пролежала в бассейне. Как только разбросали лепестки, попросила кормилицу оставить меня одну. Та выгнала рабынь, чтобы не мешать. Даже вездесущие чёрные стражи вышли, даровав мне одиночество. И прошло, наверное, всего лишь полчаса или более, когда голос жреца прервал мою задумчивость.
– Что случилось, Аапехти? – спросила, так и не сменив позы, только глаза открыла. Лепестки цветов как раз накрывали верхнюю часть моего тела.
С появлением жреца в помещение вернулась охрана. Почти всё время со мной рядом кто-то находится. Даже ночью Пия и несколько служанок спали на полу, рядом с моим ложем. Удивительно, что в момент «подселения» я была одна.
– Ещё вчера вечером я послал братьям записку, что буду теперь служить вам, моя царица. А потому спрашивал о слухах и сплетнях, которые бы помогли мне, – тихо заговорил жрец.
– Быстро же ты…
– Всё для того, чтобы всеми силами служить вам, госпожа.
– Хорошо, хорошо… главное, помни о своей клятве.
– Конечно! – возмутился мужчина.
– И что там говорят твои братья, что ты решил побеспокоить меня даже тут?
– Мне не понравились те слова, что они донесли. Оказывается, плакальщиц призвали на остров ещё до вашего приезда, да ещё и из других городов.
– То есть… – Села я в бассейне, наплевав на то, что грудь оголилась. – Они знали, что кто-то умрёт. И, может быть, даже я!
– Я тоже так считаю, госпожа… – ответил жрец, даже не подумав отвернуться или спрятать взгляд. Думаю, соберись я тут заняться «интимом» с супругом, то он бы просто отошел к стене или стал бы обмахивать нас опахалом.
Но я подумаю об этом позже. Сейчас стоит вопрос моего выживания.
– Хм… а братья не знают, кто именно отправил приглашение плакальщицам?
– Я просил их разузнать, госпожа!
– Ты прав, Аапехти, это очень важные сведения, – произнесла, укладываясь обратно в бассейн. Мне показалось, что по телу пошли холодные мурашки.
– Кроме того, раз вы живы, плакальщиц направили сюда, а не к чати [9] вашего супруга, чтобы договариваться. Уже ведь объявили траур. А вчера допоздна вы были вместе, и доступа к вам никто не имел. Ну, а плакальщицы, раз они будут иметь дело с царской семьёй, надеются обогатиться на церемонии.
9
Чати – «великий управитель», высшая должность в Древнем Египте. Во многих европейских языках (в том числе русском) часто переводится арабским термином «визирь».
– Нужно узнать, какими средствами я могу распоряжаться.
– Средствами?
Хм… Ит-Мена? «Отец-кормилец»? А потом «вспомнила», так называли управляющего женским дворцом. Его Хозяйкой обычно становилась сначала мать нового фараона, а потом царственная супруга. Но Тутанхамон ещё до нашей свадьбы стал сиротой. Так что с самого начала нашего брака всё это было моей «головной болью».
– Может стоит пригласить первую даму, что заведует вашими складами. Она так и осталась на корабле. Пия почему-то не позволила вашему сопровождению быть при вас здесь.
Получается, у меня есть небольшой штат местных «фрейлин». Да к тому же наделённых административными полномочиями.
– Во сколько будет ужин? Пошли записку, чтобы «высокородные дамы» прибыли к этому времени. Думаю, приглашение разделить пищу загладит самоуправство кормилицы. А «ответственная за склады» пусть явится немедленно.
К удивлению, ели тут всего дважды в день, утром и вечером, а не как я привыкла в будущем, по модному здоровому питанию: пять раз и понемногу.
Жрец удалился, позвав служанок. Я же была готова одеваться. И нужно было обдумать полученную информацию. Очень плохую. Получается… то ли травили меня… то ли вытравливали нашего с Тутом ребёнка. Да и хрен редьки не слаще. Есть заговор. А может, даже не один. Главное – понять, где притаилась «змея».
Кажется, меня начинает потряхивать… Выдохнуть!!! И успокоиться…
Сейчас траур, поэтому можно будет сократить общение. Мы далеко от дворца, так что круг подозреваемых узок. Но все как на подбор – самые знатные и влиятельные.
Служанка решила обновить мой маникюр. Теперь ногти украшал золотистый цвет вместо красного. Хорошо хоть, не голубой. Быть в трауре аж по ногти не хотелось.
Другой принесённый трёхчастный парик был очень прост. Если не сказать, аскетичен. И никаких украшений. Хотя… сверху на парик мне надели Нерет – чепец в виде самки грифа. Она была призвана наводить ужас на врагов Чёрной Земли и охранять царицу. В когтях птица держала кольцо шен – символ бесконечности.
Ну вот… теперь я больше соответствую трауру. Кажется, нянечка прониклась моментом… Или, что, скорее всего, слухи про плакальщиц дошли и до неё.
Мне же вскоре предстоит общение с гильдией, и хотелось бы не разориться на этом «удовольствии».
Расположилась я всё на той же террасе. Она была довольно удобной. Утром её освещало солнце, а после полудня накрывала спасительная тень.
Как поняла, «женская половина» у дома небольшая. Скорее всего, жена у главы города всего одна. В принципе, «гаремы», учитывая законы Чёрной Земли, могли себе позволить только фараоны. Хотя высшие сановники имели чаще всего по две жены.
Обе рабыни с опахалами расположились по бокам. Они махали попеременно, стараясь не касаться перьями.
Задумавшись, не заметила, как передо мной оказался павиан. Первым желанием было заорать… но, учитывая, что чернокожие стражники так и не отлипли от стены, мне, скорее всего, ничего не угрожало.
Немного успокоившись, заметила на шее животного ошейник, правда, больше походивший на украшение. Обезьяна чинно сидела, держа в руках несколько свитков папируса.
– Приветствую, божественная! – согнулась в поясном поклоне вошедшая женщина.