Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России
Шрифт:
8 января 1852 года в Петровское прибыли двое нейдальцев с реки Амгуни и рассказывали, что будто на одном из притоков реки Амур недалеко от устья Сунгари поселились дурные русские (лоча) и что эти люди никому ничего не платят и распускают о нас дурные слухи.
Имея в виду результат упомянутой в предыдущей главе рекогносцировки и сведения с острова Сахалина, я приступил к разрешению вышеуказанных вопросов — пограничного и морского, к обследованию острова Сахалина и, наконец, к установлению, насколько справедливы слухи о русских, о которых рассказали нейдальцы. Это последнее обстоятельство для нас было важно в том отношении, что подобное поселение беглых могло иметь весьма дурное влияние на нашу команду, набранную из охотского экипажа, который пополнялся людьми порочными и привыкшими к шатанию. Для исполнения вышесказанной цели я снарядил четыре экспедиции: одну вверил Орлову, другую Бошняку, третью Чихачеву и четвертую приказчику Березину и топографу Попову.
10 января подпоручик Д. И. Орлов отправился в Тугурский край на собаках с тунгусом, знакомым с наречиями нейдальцев,
Затем, следуя к югу, вдоль хребта по вершинам притоков рек Тугура и Немилена, и достигнув северного притока реки Амгуни — речки Керби, возвратиться в Петровское тем путем, который он найдет более близким и удобным. Следуя таким образом, Орлов мог обследовать направление хребта между вершинами рек Уды и Амгуни. Кроме того, он должен был: а) точно удостовериться, действительно ли это тот самый хребет, который идет от вершины реки Уды к западу, в Забайкальскую область, и который принимается за пограничный Становой, Хинганский или Каменный хребет; б) собрать точные сведения, нет ли в Тугурском и Удском краях, а равно и по южному склону Хинганского хребта, к западу, пограничных столбов, поставленных будто бы китайцами, как говорит о том академик Миддендорф, и, наконец, в) разведать, действительно ли существует поселение беглых русских. Если оно существует, то собрать сведения, нельзя ли доехать к нему через горы.
Н. К. Бошняк
11 февраля отправился на остров Сахалин до селения Дуэ лейтенант Н. К. Бошняк на собаках с гиляком Позвейном,
говорившим по-тунгусски и знавшим наречие жителей этой части Сахалина (айнов), а также с казаком Парфентьевым, тоже говорившим по-тунгусски. Офицеру этому приказано было: установить местоположение каменноугольных месторождений; возможно ли более или менее удобно производить погрузку судов каменным углем; собрать сведения о состоянии страны и отношениях местного населения к Китаю и Японии, о главном и наиболее населенном пункте острова, о подходящих к берегам Сахалина иностранных судах и, наконец, о том, действительно ли жили на реке Тыми русские. Если это справедливо, то осмотреть то место и самую реку Тымь.
12 февраля я отправил мичмана Н. М. Чихачева на реку Горин и далее по этой реке и Амуру через селение Кизи в залив Нангмар. Он поехал на собаках с тунгусом Афанасием, говорившим по-русски и знакомым с наречием нейдальцев и мангун, обитавших по реке Горин и заливу Нангмар.
Чихачеву приказано было: а) поднявшись по реке Амгуни до селения Хазмоль, перевалить на реку Горин и, спустившись по ней до Амура, следовать вниз по правому берегу этой реки до селения Кизи; на этом пути собрать сведения о стране и народах, там обитающих; главное же — узнать, действительно ли река Горин берет начало из того же хребта, откуда вытекают реки Уда, Тугур, Амгунь и Бурея? Если окажется, что она вытекает из того же хребта, из которого берут начало и упомянутые реки, то собрать сведения о его направлении к югу и о пути, ведущем к истокам реки Горин; потом достигнуть этого истока и определить направление хребта; б) собрать сведения о перевалах с истоков рек Амгуни и Горин на Бурею и о самагирах, обитающих между этими реками; в) узнать, где селение беглых русских и возможно ли добраться до этого селения с верховьев Амгуни или Горина; г) по прибытии в Кизи принять в свое ведение Березина с топографом Поповым, которые должны прибыть туда к тому времени. С Березиным послать ко мне донесение, а Попова взять с собой и следовать по озеру Кизи в залив Нангмар; д) обследовать путь до этого залива, а равно и самый залив, и определить, не тот ли это самый залив, который Лаперузом назван Де-Кастри; е) оставаясь с топографом, весновать в этом заливе, наблюдать над вскрытием льда и собирать сведения от местных жителей о характере берегов южной части Татарского пролива; узнать, не имеется ли здесь закрытых бухт и путей из них на Амур;
ж) разведать об иностранных судах, плавающих в Татарском заливе, и в случае встречи с ними объявлять, что все побережье Татарского залива до корейской границы составляет русское владение; следуя в залив Нангмар, при встречах с торгующими маньчжурами вступать с ними в дружеские сношения, стараться указывать им на опасность для России и Китая оставлять Нижнеамурский и Уссурийский края без наблюдения с моря и объяснять, что, ввиду этой-то опасности, мы и принимаем меры; з) с открытием навигации в заливе Нангмар приобрести у гиляков лодку и на ней возвратиться вдоль материкового берега через лиман в Петровское; во время этого пути сделать, по возможности, подробную съемку берега между этим заливом и лиманом. 17 февраля вслед за Чихачевым отправился вверх по Амуру приказчик Березин с топографом Поповым и тремя казаками на двух нартах, запряженных собаками.
Березину и Попову было приказано, следуя по правому берегу Амура, делать глазомерную съемку, производить на этом пути расторжку с гиляками и маньчжурами и собирать от них всевозможные сведения о стране и народах, в ней обитающих, и по прибытии в селение Кизи в ожидании здесь Чихачева собрать точные данные о характере пути
После 39-дневного утомительного странствования 18 февраля 1852 года возвратился в Петровское Д. И. Орлов и сообщил, что, достигнув озера и селения Орель, он направился на запад-юго-запад по реке Негди, впадающей в это озеро с западной стороны, и, проехав по этому пути около 30 верст, прибыл в селение нейдальцев Негди. Отсюда, взяв проводником нейдальца и проехав по тому же западно-юго-западному направлению около 45 верст (47 км), достиг небольшого озера (около 20 верст в окружности) Каури; на этом пути он перевалил через небольшую возвышенность, идущую от севера. В селении Каури, при реке того же имени, по случаю утомления собак он остался на сутки. Из этого селения жители переезжают в Усальгинскую губу {62}, расстояние до которой, по их словам, около 35 верст (37 км). Широта места селения Каури, по наблюдению Орлова, оказалась 53°16' северной широты и приблизительно (то есть по соображению направления его пути) около 138°15' восточной долготы (от Петербурга). Из Каури Д. И. Орлов взял проводника и, следуя по тому же западно-юго-западному направлению, проехал еще около 35 верст (37 км) до речки Самма [Сомня]. На этом пути он тоже переваливал через незначительную возвышенность. Из селения Самма жители ездят в Ульбанскую губу, расстояние до которой, по их словам, должно быть около 55 верст (58 км). Из селения или зимника Самма (две юрты) Орлов взял проводника и поехал по более западному направлению, к стойбищу Чилля, расстояние которого от Самма около 50 верст. Здесь местное население собирается для торга.
Это стойбище, как и все вообще стойбища здешних аборигенов, обозначалось кучей сложенных камней вроде пирамиды. Из Чилля Орлов ехал в западно-юго-западном направлении и, проехав около 50 верст, 18 января достиг реки и нейдальского селения Немилен {63}. Здесь Д. И. Орлов остановился на сутки для отдыха и подготовки к дальнейшему, более трудному путешествию, которое можно было совершить только верхом на оленях. Отсюда поселяне, проживающие на берегах Амгуни, и самагиры переваливают через небольшую возвышенность на Бурукан (что на реке Тугуре), до которого, по их словам, около 35 верст (37 км). Эти возвышенности отделяют долину Немилена от долины Тугура. Положение этого пункта оказалось 52°50' северной широты и около 130° восточной долготы {64}.
В селении Немилен Орлов встретил 10 тунгусов из Тугурского края с оленями; из них два взялись провожать его на своих оленях в Удский край, к истокам Уды; поэтому он оставил здесь своих собак на попечение крещеного нейдальца Тихона, а сам 20 января отправился верхом на оленях к верховьям Тугура. Проехав на запад — северо-запад около 86 верст, Орлов достиг вершины Тугура и стойбища, обозначенного кучей камней. Пункт оказался расположенным под 53°11' северной широты и 134°48' восточной долготы. Это стойбище было у подошвы огромного каменного сплошного хребта {65}, тянувшегося к северо-северо-западу, и от него шли на восток-северо-восток небольшие возвышенности. С этого пункта Д. И. Орлов и начал свои исследования направления хребта и поехал вдоль него на северо-северо-запад. Здесь тунгусы переваливают через хребет на речку Никон — приток реки Селемджи, в свою очередь впадающей в Зею. На речке Никон находится часовня. Встреченные здесь Орловым два нейдальца, возвращавшиеся на лыжах с речки Никон, куда они ходили на звериный промысел, а равно и сопровождавшие его тунгусы сказали ему, что каменные становые горы — тот самый хребет, из которого берут начало реки Уда, Тугур, Амгунь, Горин, Бурея и Зея. На вопрос же его, нет ли здесь или по южному склону этого хребта к истокам реки Зеи столбов, поставленных маньчжурами или китайцами, его спутники отвечали, что они не только никогда не видели никаких столбов в этих местах, но и не слыхали, чтобы когда-либо маньчжуры или китайцы ставили такие столбы; что же касается китайцев, то они никогда и не являлись сюда.
Проехав вдоль Хинганского хребта на северо-северо-за-пад около 40 верст, он достиг возвышенностей, тянувшихся от Станового хребта к NOtO. Это был водораздел между бассейном Тугура и Уды. Проводники сказали ему, что на южном склоне этих возвышенностей в 80 верстах (85 км) от моря в истоках реки Сойкины находится куча камней, отмечающая перевал через эту возвышенность в долину притока реки Уды — речки Улую, по которой их товарищи ходят к Удскому острогу.
Отсюда Орлов у подошвы Хинганского хребта перешел возвышенности, составляющие отроги от Хингана, и вступил в бассейн Уды в истоках речки Тайфона; северная широта этого пункта оказалась 53°42\ а приблизительная восточная долгота около 134°20'. От этого именно пункта показывалась на картах граница наша с Китаем, по направлению упомянутого сейчас отрога от Хинганского хребта, тянувшегося к NOtO до Охотского моря. От истоков Тайфона Хин-ганский хребет принимает направление WtN и WtS 1/2 W. Проехав отсюда на WtN около 35 верст (37 км), Орлов прибыл в истоки второго притока Уды — речки Галян. Положение этого пункта 53°47' северной широты и приблизительно 133°45' восточной долготы. Проехав отсюда на WtS 1/2 W около 45 верст (47 км), Орлов достиг третьего притока Уды — речки Анана, предела его странствования в этом направлении. Северная широта этого пункта 53°43' а восточная долгота приблизительно 132°52' {66}.