Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России
Шрифт:
Донося о всем этом генерал-губернатору, я вместе с тем, в частном письме к нему, между прочим, писал:
«Долгом моим считаю предварить Вас, что, сознавая тяжкую лежащую на мне нравственную ответственность за всякое с моей стороны упущение к отстранению могущей произойти потери для России этого края, я во всяком случае решился действовать сообразно обстоятельствам и тем сведениям, которые ожидаю получить от Чихачева и Бошняка. Надеюсь, что, при патриотической преданности Вашего превосходительства этому делу, государь император милостиво воззрит на таковые мои поступки, происходящие единственно от преданности моей и моих сотрудников к благу Отечества».
Глава четырнадцатая. Продолжение исследований
Возвращение Бошняка. — Его донесение. — Прибытие Березина. — Записка
22 марта лейтенант Бошняк совершенно больной возвратился с острова Сахалин в Николаевск и донес мне, что, проехав по лиману до мыса Лазарева и переправившись здесь через пролив на Сахалин в селение Погоби, он направился вдоль берега на юг. Проехав этим путем около 30 верст, он достиг речки и гилякского селения Уанды [река Венга (Уанги)]. Отсюда, проехав по тому же направлению около 20 верст, он прибыл на выдающийся в море низменный и тундристый мыс Лах, к востоку от которого лежат четыре небольших озера; широта этого мыса, по его наблюдениям, 51°45'N [фактически 51°52' северной широты].
Обогнув мыс Лах, он пошел берегом, который имел от этого мыса направление на StO 1/2 O; проехав по берегу около 20 верст, Бошняк достиг селения и речки Тык, а потом через 20 верст приехал к селению и реке Виахту. Северная широта Виахту оказалась 51°35' Начиная с мыса Тык, Бошняк встречал каменный уголь в виде разбросанных по берегу кусков; но между устьем реки Виахту и заливом Уанды он видел его в обнаженных пластах. Протока Виахту, а равно и озеро того же названия, по словам местных жителей, имеют достаточную глубину; эта местность представляется, по-видимому, удобной для нагрузки судов каменным углем, а потому и заслуживает тщательного обследования, которое можно сделать во время навигации.
Из Виахту, следуя по тому же направлению, через 20 верст он достиг речки и селения Танги. Проехав затем еще 20 верст на юго-юго-восток, он достиг мыса, селения и речки Хоэ, а отсюда прибыл в селение Мгач, расположенное при устье речки того же имени и отстоящее в 20 верстах на StO от Хоэ. Здесь ему объяснили, что самое большое количество каменного угля находится в заливе Дуэ и что его также много имеется на большой реке Тыми, на которой жили русские; что на эту реку надобно ехать по речке Мгач до ее вершины, а потом перевалить через горы на речку Пуджим, впадающую в реку Тымь, и что этим путем от селения Мгач до реки Тыми не более полутора дней пути на собаках (то есть около 50 верст); широта селения Мгач оказалась 51°01'.
Из этого селения Бошняк отправился вдоль берега по тому же направлению и, пройдя 15 верст (16 км), достиг речки и селения Аркой [Арково]. Отсюда берег тянется по возвышенному мысу Дуэ на юго-юго-запад, образуя обширный, широко открытый к западу Дуэский залив. Следуя на юго-юго-запад около 10 верст, он достиг речки и селения Дуэ, расположенного к северу от мыса того же имени. Северная широта этого пункта, по наблюдениям Бошняка, 50°53'. Берега залива Дуэ ровные, возвышенные и приглубые; здесь на протяжении почти 20 верст (21 км) вдоль берега тянутся совершенно оголенные пласты каменного угля толщиной от 1/2 до 3/4 аршина (от 0,35 до 0,53 м). Залив Дуэ, по-видимому, представляет довольно изрядный рейд, по крайней мере, единственный на всем пространстве обследованного мною берега, а потому наравне с протокой Виахту требует тщательного исследования. Жители селения Дуэ говорили Бошняку, что далее к югу, близ моря, есть также каменный уголь, но что самое большое количество его находится в заливе Дуэ.
Достигнув таким образом главного месторождения каменного угля, Бошняк из селения Дуэ возвратился тем же путем в селение Мгач с тем, чтобы отправиться из этого селения на реку Тымь. Оставив в Мгаче гиляка Позвейна, у которого заболела нога, и своих утомленных собак, Бошняк на нанятой у жителей нарте с проводником и казаком отправился на восток-северо-восток вверх по реке Мгач. Проехав в этом направлении около 15 верст, он перевалил на вершину речки Пуджима, впадающей с левой стороны в реку Тымь. Упомянутый перевал идет на восток-северо-восток около 12 верст поперек хребта, тянущегося с севера на юг вдоль Сахалина.
48
Орочоны, или ороки, говорят тунгусским языком с примесью гилякских слов. Между ними существует предание, что они тунгусы, перекочевавшие на Сахалин из Удского края; поэтому они считают себя подданными России.
Из селения Итквар на протяжении около 8 верст река Тымь течет на север, а далее, на протяжении около 10 верст — на восток. Правый берег Тыми горист, и местами на нем попадаются выходы каменного угля. Отсюда до речки Куичи, впадающей слева в Тымь, на протяжении около 10 верст река довольно извилиста и имеет общее направление к северу. От Куичи до селения Чхар-во, против которого лежит довольно возвышенный остров, имеющий около 4 верст длины, на протяжении около 15 верст река течет в северо-восточном направлении. На этом участке в 7 верстах (7,4 км) от Куичи слева впадает в Тымь речка Иткар, при которой лежит селение того же имени. В 4 верстах (4,2 км) от этой речки с той же стороны в Тымь впадает речка Пачай.
В селении Чхар живут кекгальцы. Это селение довольно значительное, и северная широта его, по наблюдениям Бошняка, оказалась 51°28\ а восточная долгота от С.-Петербурга около 142°48'. В этом селении Н. К. Бошняк остановился на сутки, чтобы хорошенько ознакомиться с жителями и расспросить их о русских. Казак Парфентьев, сопровождавший Бошняка, знал тунгусский язык и очень хорошо понимал их.
Кекгальцы продали здесь Бошняку за три аршина китайки четыре листа, вырванных из часовника, и объяснили, что жившие здесь русские имели книгу. Из числа этих листов один был заглавный, на котором едва разборчивым почерком было написано: «Мы, Иван, Данила, Петр, Сергей и Василий, высажены в аянском селении Тамари-Анива Хвостовым 17 августа 1805 года; перешли на реку Тымь в 1810 году, в то время, когда пришли в Тамари японцы». Кекгальцы при этом рассказали, что японцы начали приходить на Сахалин сначала для ловли рыбы и торговли, ныне же у них в главном селении острова Тамари-Анива и по другим селениям находятся склады риса и араки, которыми они платят за работу айнам, и что для охранения этих складов несколько японцев остаются на зимовку в этих селениях. Впрочем, как эти жители, так и все народы, обитающие на Сахалине, никакой власти — ни китайской, ни японской — над собой не признают и ясака никому не платят. Точно так же кекгальцы рассказывали Бошняку, что очень давно пришли на остров и поселились на нем тунгусы с реки Уды; их называют здесь орочонами. Затем они показали Бошняку места, где жили русские. Видно было, что они помещались в трех избах и что у них были огороды. При этом жители говорили, что последний из русских, Василий, умер недавно, что русские были хорошие люди и вместе с ними ходили на рыбный и звериный промыслы; одевались русские так же, как и кекгальцы.
Осмотрев, таким образом, местожительство русских и убедившись, что наши соотечественники явились на Сахалин гораздо ранее японцев, Бошняк из селения Чхар 3 марта 1852 года отправился далее, вниз по реке Тымь. Проехав на NtO около 10 верст (10,6 км) и на северо-запад около
12 верст (12,7 км), он достиг селения Мавах-во, миновал его и, следуя на NtO, через 12 верст достиг озера и селения Ур-ванг. На этом пути в двух местах он видел на левом берегу реки каменный уголь, но уже в ничтожном количестве.