Подводный саркофаг, или История никелированной совы
Шрифт:
Глава 22
Барону, чтобы избавиться от насевших на него молодчиков, пришлось воспользоваться "береттой". Один выстрел он сделал вверх, а когда Мамед попытался выбить у него оружие, прострелил ему руку. "Колобок" завопил - не столько от боли, сколько от ярости, и стремительно ретировался за ближайшую палатку. Остальные шарахнулись. Барон кинулся бежать.
– Быстро
– крикнул Савельич.
Но за "королём свалки" рискнули последовать только двое: раненый Мамед и верзила по кличке Жлоб. Пригибаясь, прячась за припаркованными машинами, эта троица подбежала к "девятке" Савельича, уселась в неё и покатила за "Опелем".
Барон вертел баранку, стараясь держаться за "Жигулями", в которых находились владелец совы, Дарья и Силуянов.
Никита вёл машину уверенно, скорости не превышал. Притормаживал где надо, временами посматривал на зеркало - узнать, что поделывает на заднем сиденье бомж.
Майор сидел, прислушиваясь к колющей боли в сердце. В голове была пустота. Перлин, сидевший рядом, украдкой изучал его физиономию. Она казалось ему настолько интересной, что его подмывало прямо сейчас взяться за эскиз. Художник решил сразу, как приедет, отдать сову и уговорить старика остаться в студии хотя бы на часок, чтобы сделать карандашный набросок.
– Некоторые художники сначала фотографируют своих натурщиков, и потом по фотографии делают портрет, - говорил он.
– Это дилетанты, которые ничего не смыслят. По фотографии невозможно уловить всех оттенков и нюансов... Во времена Рембрандта фотографий не было, а ведь какие портреты делали... Шедевры...
Силуянов, почти не слыша его, благостно кивал головой.
– Лично я создаю портреты, всегда имея перед глазами того, кого изображаю, - продолжал витийствовать Михаил Аркадьевич.
– Только тогда может выйти настоящее произведение искусства. Вы, надеюсь, понимаете, что в связи с этим наше сотрудничество может продлиться не один день... Возможно, даже не одну неделю...
Дарья, которая поминутно оглядывалась назад, воскликнула:
– Они едут за ним!
– Кто? За кем?
– не понял Перлин.
– Бандиты за капитаном милиции! На рынке проводится спецоперация, разве вы не знали?
Забеспокоившийся Никита вгляделся в зеркало. Позади маячила тёмно-фиолетовая "пятёрка", которая ехала вроде бы спокойно, но закрывала ему обзор.
– Может, нам притормозить и дождаться, пока они проедут?
– спросил он.
– Нет, тормозить нельзя!
– воскликнула Дарья.
– Мы ведь едем в Подольск?
– Да.
– Тогда вперёд! Капитан уже вызвал подмогу!
Силуянов встрепенулся.
– Какой капитан? Откуда тут капитан?
– Да спите уж вы, - Дарья мельком оглянулась на него.
– Всё нормально.
Михаил Аркадьевич опять завёл речь о разнице между фотографией и живым натурщиком, но выстрелы, загремевшие сзади, заставили его умолкнуть.
– Может, всё-таки притормозить?
– пробормотал побледневший Никита.
– Гони быстрей!
– потребовала Дарья.
Никита нажал на газ.
Белявский
Заметив, что "четвёрка" покупателя совы прибавила скорость, Артём тоже поддал газу. Сообщники запросто могут оставить его с носом, поэтому он гнал, вцепившись в руль обеими руками. Дважды он едва не столкнулся с машинами, припаркованными у обочины. Аварии удавалось избежать чудом.
Его обогнал "Опель", затем обогнали бежевые "Жигули", преследовавшие "Опель". Если бы сидевший за рулём "Жигулей" Савельич больше глядел по сторонам, он заметил бы в тёмно-фиолетовой машине одного из своих ночных обидчиков. Но всё внимание "короля свалки" было сосредоточено на "Опеле".
– Жлоб, хреновый ты стрелок!
– закричал Мамед стриженому и потянулся к оружию.
– Дай сюда!
– Кончайте с ним быстрее, а то щас менты попадутся, - рычал Савельич.
– Мамед, ты куда ствол хватаешь? Ты же ранен!
– Херня, попаду!
Мамед открыл дверцу и высунулся из машины. Держать короткий приклад раненой рукой было неудобно. Он положил приклад на локоть и прильнул глазом к прицелу. "Опель", стремясь избежать пули, снова вильнул. Для водителя встречной легковушки такой манёвр оказался полной неожиданностью, он резко нажал на тормоза, его машину занесло и швырнуло прямо на "девятку" Савельича. Тот вынужден был тоже нажать на тормоза и вывернуть руль. Машинам чудом удалось избежать столкновения, но при крутом зигзаге Мамеда выбросило из кабины и швырнуло на асфальт, где он попал прямиком под колеса "пятёрки" Артёма. "Пятёрку" дважды встряхнуло, когда она переезжала "колобка"...
Белявский покрылся ледяным потом. Однако продолжал гнать вперёд и даже прибавил скорость.
Савельич, проклиная всё на свете, свернул к обочине, но тут вынужден был снова крутануть руль: следовавший в попутном направлении чёрный "Ауди" едва не подрезал его. Разозлённый "король свалки" резко остановился, выскочил из машины и замахал водителю "Ауди" кулаком:
– Гад, урою!
Но тот только нажал на газ.
Какое-то время "пятёрка" Белявского катила бок о бок с "Опелем". Барон с улыбкой кивнул Артёму и показал пальцами: всё о кей. Артём тоже раздвинул губы в улыбке.
"Опель" прибавил скорость и пристроился к "четвёрке" в хвост. За "Опелем" следовала машина Артёма.
Волнение молодого человека нарастало. Приближались решительные минуты. Барон с Дарьей замышляют заграбастать всё, что есть в сове, а его и старика убрать. Ликвидировать физически. Ну, старика-то пусть убирают, а он, Артём, ещё собирался пожить, и пожить неплохо на денежки от брюликов. Для этого он составил хитроумный план, который должен сработать на сто процентов. Сову эти хмыри не получат.