Подводный саркофаг, или История никелированной совы
Шрифт:
"Капуцин", который снова присосался к бутылке, услышав эту тираду, поперхнулся и закашлялся.
– Что?
– прошептал он и тоже уставился на Перлина.
– Ему продал?
– Ему, а кому же, - обиженным тоном подтвердил торговец.
– Что вы отказываетесь?
Этот вопрос он явно задал Михаилу Аркадьевичу, и тот удивился ещё больше.
– Я? Отказываюсь?
– Конечно, отказываетесь. Мы ведь вам продали сову. За тыщу семьсот рублей, уже забыли?
В
"Король свалки" и пятеро его дружков, связанных с ним общим бизнесом, с самого утра караулили искателей совы, намереваясь намять им бока. Савельич поклялся отомстить Барону ещё в тот день, когда расстался с ним. Торговцы бронзой обязались предупредить его о появлении обидчиков. Больше даже, чем Савельич, встречи с ними жаждал бородатый "колобок", не забывший нокаутирующий удар наркоторговца.
– Вон тот старик!
– крикнул на бегу Васёк, показывая пальцем на Силуянова.
– Он был с ними! Я его запомнил!
– Стоять!
– заревел "колобок".
– Стоять, падлы!
Майор схватил Перлина за рукав.
– Мы здесь не при чём, - зашептал он.
– Это всё Барон. Это он распускал руки, а мы не при чём... Лично я вообще действовал не по своей воле...
Ещё не понимая, в чём дело, художник почувствовал, что угодил в скверную историю. В неё замешаны и его рембрандтовский типаж, и эти торговцы, и ещё почему-то сова, купленная им здесь в четверг.
– Да что, собственно, происходит...
– пролепетал он.
Молодчики окружили их. "Колобок", не говоря ни слова, схватил Силуянова за грудки. Тот едва удержался на ногах.
– Только по лицу его не бейте!
– встрепенулся Михаил Аркадьевич.
– Лицо оставьте!
Он извлёк из кармана милицейский свисток тридцатых годов и залился пронзительным свистом. Свисток был куплен им когда-то на такой же барахолке и постоянно находился при нём на случай нападения. Уже дважды случалось пускать его в ход, причём в обоих случаях не без успеха. Хулиганов свист всегда заставал врасплох.
Примерно то же самое случилось и на этот раз. Молодчики на какой-то момент растерялись, даже отпрянули назад. "Колобок" отпустил Силуянова.
– Милиция! Милиция!
– что было мочи завопил Перлин и снова засвистел.
При слове "милиция" Силуянов встрепенулся и, дико заозиравшись, ринулся в проход между палатками. Савельич и "колобок" побежали за ним. Следом, свистя, устремился Михаил Аркадьевич, твёрдо решивший не упускать "типажа".
Из служебного помещения на шум вышли два охранника в камуфляже. Не слишком спеша, они направились к месту происшествия.
Силуянов уже подбегал
– Товарищ Барон, там покупатель совы!
– Растерзанный и возбуждённый Силуянов кинулся к нему, на бегу показывая назад.
– Там покупатель совы!
– Где?
– Там!
Увидел Барона и Савельич.
– Мамед, вон он!
– яростно заревел "король свалки".
– Тот самый хмырь, который тебя уделал!
Мамед мстительно оскалился.
– Щас он у меня кровью харкать будет!
Барон мгновенно всё понял и решительно отодвинул Дарью в сторону.
– Товарищ Барон...
– хрипел ему лицо Силуянов, держась одной рукой за сердце, а в другой сжимая бутылку.
– Уйди отсюда, - зашипел наркоторговец.
– За каким хреном ты сюда припёрся, тебе сказано было ждать в деревне...
Он уклонился от выкинутого кулака Мамеда, потом точно рассчитанным ударом заставил его схватиться за живот и застыть с выпученными глазами. Савельич благоразумно притормозил.
– Мужики!
– закричал он, обернувшись.
– А ну, сюда!
Четверо верзил, задержавшихся было, устремились к нему.
– Вот, товарищ Барон, - Силуянов притянул Перлина к себе.
– Это он купил сову. А как тут очутились эти люди, - он кивнул на Савельича и компанию, - не знаю. Я думаю, бежать надо отсюда, пока не поздно.
– Сова у тебя?
– обратился Барон к художнику.
– Какая сова?
– Та самая, никелированная, - вмешался Силуянов.
– Которую ты купил у тех парней!
– А-а, теперь припоминаю...
– запнувшись, признался Михаил Аркадьевич.
Первого подбежавшего Барон встретил захватом и швырнул его на второго, зато третий едва не сбил его с ног. Дарья завизжала. Перлин снова засвистел. Наверное, благодаря свисту команда Савельича дралась не слишком ретиво.
Мамед, бегая за их спинами, злобно хрипел:
– В яйца бей! В живот!
– Эй, кончай! Хорош драться!
– послышались крики приближавшихся охранников.
К дерущимся, с явным намерением разнять их, подступили грузчики и торговцы из ближайших палаток.
Пальцы Силуянова намертво вцепились в рукав Михаила Аркадьевича.
– Бежим!
– шипел он в ухо художнику.
– Бежим скорее, а то пропали!
– А вы будете мне позировать?
– Буду, что хочешь буду, - майор тянул его к воротам, - только бежим!
– Эй, вы куда?
– всполошилась Дарья.
Она схватила художника за другую руку.
– Сова правда у вас?
– Правда.
– Тогда я с вами!
– Ты лучше Барону помоги, а мы с товарищем художником вас на стоянке подождём, - сказал Силуянов, не сбавляя шага.
– Знаю я, как вы подождёте, - Дарья не отставала.
– Смыться вздумали, да?