Подземелье

Мордорский Ваня

Зур”дах не раз уже рвал мешок, но это обычно было после сотен нанесенных ударов, как совокупный ущерб. А вот сделать это с первого раза ни разу не получалось.

Вот и сейчас он наносил удар за ударом. Движения то они заучили все, вот только дело было уже не в самих движениях, а как они выполняются — как мышцы напрягаются или расслабляются, насколько включается тело. Детям не хватало той убойности и неучебной отточенности, которая была в ударах однорукого, и такое обрести можно было только в настоящих схватках.

Через

сотню ударов его кулаки начали чесаться от безостановочных ударов, а пятка опорной ноги аж болела от постоянных рывков. Зур”дах отталкивался и пытался прочувствовать тот самый вес тела, о котором говорил тренер.

— Ты должен донести весь этот вес от пятки, через кулак и в мешок, и не потерять мощь. Чем больше теряешь во время переноса веса тела — тем слабее удар. На вдохе напрягаешься — на выдохе взрываешься ударом. Давай!

Зур”дах уже знал что удар, как и все движения, должен наносится на выдохе. Как это ему должно помочь – он не понимал, но делал.

Вдох.

Тело натягивается будто пружина.

Выдох.

И тело распрямляется и выстреливает удар.

Раз за разом. Техника была поставлена, нужно было лишь почувствовать нужный момент.

Если у остальных детей руки были голые, то руки Зур”даха Тар”лах плотно обмотал мягкими подкладками, чтобы ему было сложнее нанести вред мешку. Поэтому звук его ударов отличался от раздававшихся на тренировочной площадке.

Бам! Бам! БАм!

Я вроде все правильно делаю! Почему же не мешок не рвется?

Ему нравилось чувствовать как кулак проминает плотный мешок, оставляя каждый раз небольшую вмятину. Но этого было мало.

Сегодня гоблиненок чувствовал, что каждый удар сегодня дается ему легко. Легче обычного. Толчок, перенос веса и удар. Возврат. И по-новой. Хоть движение и разделялось на три части, однорукий говорил, что оно должно перерасти в одно-единое, безраздельное.

Понемногу стало неметь плечо. Верный признак, что количество ударов вышло за две сотни.

Пока он продолжал лупить в одном ритме, у остальных на площадке скорость ударов уже замедлилась – без обмоток, и Измененных рук им становилось больно. Почти у всех после этой тренировки костяшки пальцев были сбиты в кровь, к этому хоть и привыкли, но боль никуда не исчезла, им оставалось просто терпеть.

Зур”дах даже иногда чувствовал, что это немного…нечестно, ведь даже без обмоток у него ни разу с рук не слазила кожа, как у Кайры, к примеру.

Поэтому он повысил интенсивность. Бам-бам-бам.

Несколько раз от слишком резких, повторяющихся движений закружилась голова. Гоблиненок тряхнул ей и продолжил.

Должно получиться! — чувствовал он.

Тело начало уставать, руки неметь.

Правильный вдох-выдох, которому их учил однорукий, конечно облегчал тренировки, оттягивал момент уставания – момент, когда легкие начинают разрываться и гореть при каждом

вдохе, однако сейчас Зур”дах уже тяжело дышал. Его кулак боли практически не чувствовал — только сопротивление мешка, которое волной возвращалось в руку.

Зур”дах распалял себя, представляя на месте мешка многоножку. Как вколачивает в нее удар за ударом. Беспощадно. Мощно. Безжалостно.

Еще. Еще. Еще.

Только так Зур”дах мог заставить себя выкладываться на полную.

Кулак с каждым ударом всё больше немел. Но какой-то расслабленности, о которой говорил Тарлах — не было. Наоборот, чем дольше продолжалась тренировка, тем зажатее становилось тело.

В один из ударов нога чуть пошатнулась. Его ноги уставали быстрее рук и верха тела.

Но это заминка заставила его встряхнуться и покрутить головой, оглядываясь вокруг. Тренировка продолжалась. Дети били мешки.

Зур”дах выдохнул и опустил руки. Они повисли плетьми. Проще было продолжать бить, чем остановиться и заставить себя начать заново.

Давай!

Хрен с ним! — стиснул зубы гоблиненок.

Наплевав на стойку, и вообще на тот прямой удар, который они отрабатывали сегодня, он сделал боковой. Просто махнул не целясь, будто плеткой.

Тело впервые расслабилось и Зур”дах почувствовал как оно провело импульс от ног. Рука была не сжатой пружиной, а бесформенной тряпкой, которой как пощечиной заехали кому-то по лицу.

Лицом был мешок.

Удар был неправильный, он сразу это осознал. Зато…зато в это ударе была сила. Именно из-за полной расслабленности руки.

Бум!

Раздался громкий хлопок, а потом грохот разлетевшихся по площадке камней. На десяток шагов вокруг содержимое мешка разлетелось, обсыпав с ног до головы остальных детей.

— Зур”дах!

Гоблиненок и сам застыл, очумело глядя на развороченный от удара мешок.

Однорукий уже был возле него. Довольный. Улыбающийся.

— Ну хоть так, хоть какой-то удар у тебя вышел. Ты пятый.

Зур”дах непонимающе смотрел на него.

— Пятый?

— Продолжаем тренировку!- рявкнул он на ошеломленных детей, которые смотрели на Зур”даха, на мешок, и на его руки, прикидывая, какой же силы должен быть удар, чтобы разворотить укрепленный мешок.

Те сразу принялись дубасить мешки.

— Пятый у кого получилось. Пока только один раз. — пояснил однорукий и указал на Кайру.

Зур”дах смотрел на ее удары. Да, он все делала хорошо, но мешок был цел, на что он и указал тренеру.

— У нее руки слабые, но делает она все правильно, присмотрись.

Действительно… — понял гоблиненок, наблюдая больше двадцати ударов. Чем-то они напоминали тот самый хлесткий удар, который вышел и у него.

Потом наставник указал на остальных детей, у кого уже получались удары, среди них был, к удивлению Зур”даха, и Маэль.