Подземелье
Шрифт:
Гоблиненок пропустил слова старика мимо ушей.
Он обманывает.
Кто-то сделал это с мамой. Ташка. У нее тогда не вышло, вот она сейчас и дождалась момент.
Глаза Зур”даха вспыхнули холодной яростью.
Она заплатит.
— А я тогда и не понял зачем она пришла. Почему попросила меня…Думал глупость какая…
Гоблиненок уже не слушал старика. Он уже знал, что будет делать. Мстить. Только пока еще не знал как.
Глава 32
Сначала
А потом…потом Драмар и силой не смог бы его оторвать от нее. Гоблиненок сидел, обняв мать и тихо плакал. Он уже привык к тому, что она мертва и неподвижна. Теперь, это уже не вызывало ни страха, ни отвращения.
Драмар нашел успокаивающую, расслабляющую настойку и силой влил ребенку в горло. Так было надо. Иначе...мало ли что...
Подействовало. Пусть теперь мальчик и двигался как заторможенный, но так даже лучше. Самые тяжелые моменты, - первые. Когда еще не пришло осознание бесповоротности случившегося.
Драмар редко видел подобную ситуацию за все те годы своей жизни, которые помнил в племени. Всегда было так — матери хоронили младенцев. Детская смертность была очень высока, но и рождаемость не меньше, поэтому ситуация, когда мать хоронит ребенка, случалась сплошь и рядом.
И вот…пожалуйста, — подумал Драмар, — ситуация с точностью до наоборот. Ребенок будет хоронить мертвую мать.
Даже его, видавшего множество смертей это погрузило в довольно мрачное настроение.
— Если со мной что-то случится, если вдруг меня не станет, прошу тебя, позаботься о нем, Драмар. Позаботься о моем сыне.
Отказать этому молящему взгляду, и страшной безысходности в голосе он не мог...и кивнул в знак согласия.
Вот только он не думал, что она покончит с собой. Не такой вариант прокрутился у него в голове.
Он сразу почему-то решил, что она знает, кто это с ней сделал, и собирается мстить. И уже наперед осознает, что это может плохо закончиться. А оно обернулось вот как…
Драмар цокнул языком, покачивая головой. Она ему даже не сказала кто это с ней сделал. Неужели не знала?
А малец-то ведь не успокоится пока не отомстит. Это по его обозленному взгляду видно сразу.
Что ж, - подумал Драмар, - посмотрим что из этого выйдет. Может придется ему и помочь. Если конечно, он будет точно знать кто это сделал, а не строить догадки как этот ребенок.
Присмотреть за мальчишкой было лишней просьбой со стороны Айры. Старый Драмар и так помогал многим брошенным детям изгоев, калекам. Всем, кому мог, и как мог. В силу своих скромных возможностей.
Теперь ему стало понятно, что она попросила о чем-то большем, чем о простой заботе. Она просила, чтобы он был рядом ее сыном, и помог ему выжить после того, как она умрет.
И все же….просить об этом такого дряхлого старика как он?
Впрочем,
Такие решение обычно бесповоротные.
Кто Айра без своего лица? Просто кусок мяса. Кусок ни на что непригодного тела, потому что любой мужчина взглянувший на то, что осталось от лица, не будет способен с ней делать ничего.
Драмар это понимал. Он сделал все что мог, все что в его силах, но такие раны даже с его широкими познаниями в целебных мазях заживить без последствий невозможно.
Ее жизнь действительно разрушили жестоко, безжалостно, и в один миг.
Драмар вздохнул, прогоняя эти мысли. Сейчас они были лишние, ненужные. Мешали.
Нужно решить что делать с телом. Провести обряд сожжения. А вот этот обряд Драмар делал уже не один десяток раз.
Мальчишка сейчас успокоиться под действием зелья, но вечно пичкать его зельями тоже невозможно.
Единственное, что было во всем этом хорошего — это то, что мальчишка выжил на Испытании.
— Хорошо, — сказал Драмар, — Мне нужно сообщить другим.
Мальчишка, даром что под действием зелья, крепко ухватился за его одежду, не отпуская. Его немного качало, а глаза смотрели умоляюще.
— Я скоро вернусь. — убедительно сказал Драмар, и через мгновение рука мальчика разжалась.
****
Зур”дах долгое время находился в прострации и растерянности. То, что насильно влил ему в глотку старый Драмар, подействовало практически моментально. Словно кто-то плеснул холодной воды в его мозг, притушив его эмоции.
Он видел тело матери, и знал что она умерла. Но эмоции…их будто бы не было, их куда-то заткнули, закупорили в отдельную бутылку, которая лежала и дожидалась своего часа.
Поэтому, все это время гоблиненок ходил как в тумане. То к одному предмету, то к другому, то вновь возвращался к матери, садился перед ней и смотрел.
До тех пор, пока вновь не пришел Драмар с незнакомым Зур”даху гоблином в обмотках, тот притащил с собой носилки.
— Вот она. — указал Драмар на тело Айры.
Они наклонились и вместе подняли мать за руки и за ноги и положили на носилки.
— Куда вы ее несете? — тихо спросил Зур”дах, поднимаясь с пола.
— Устроить ей погребение, — ответил Драмар, — Иди с нами.
Погребение…что-то знакомое. Знакомое слово. Мозг заторможено выдавал информацию.
А потом пришло осознание. Да, мертвых ведь сжигали, как он мог об этом забыть, мама же говорила об этом.
Но сам процесс как-то не укладывался в его голове рядом с его мамой. Погребение — отдельно, мама — отдельно. Не вместе.