Поджигатель
Шрифт:
— Ну что?
— Доктор Кэмпбелл дала согласие.
Веки Цзяна удовлетворенно опустились. Чэнь повернулся к молодому человеку, сидевшему возле окна.
— Это мой заместитель, Ли Янь. Расследование поручено ему.
Ли встал, и Маргарет тут же вспомнила, кого она видит перед собой.
Ли Янь ни на шаг не отставал от начальника, пока оба пересекали кампус, направляясь к стоянке, где оставили в тени деревьев свою машину. Чэнь не считал необходимым сдерживать негодование.
— Что означает твое «нет необходимости»? — рявкнул он на заместителя.
Ли спокойно заметил:
— Патологоанатом
— Выслушав мое предложение, ты так не думал.
— Но я не знал, о ком идет речь.
— А что ты имеешь против этой женщины? Она признанный специалист в своей области.
— Понимаю, шеф. Но…
Чэнь не дал ему закончить фразу.
— Ты не понимаешь другого! Мне теперь тоже терять лицо? Возвращаться и говорить, что мы передумали? Вопрос снят, Ли Янь. Я обратился к ней с просьбой. Она согласилась. Все, конец.
Чэнь сел за руль, громко хлопнул дверцей и включил двигатель. Машина сорвалась с места.
IV
Небо скрыла пыльная дымка. Рассеянные лучи солнца почти не отражались от фасадов зданий, мир казался выгоревшим, как на передержанной в проявителе фотографии. Надев темные очки, Маргарет догнала Лили Пэн, которая бодро маршировала вдоль спортивных площадок, приближаясь к четырехэтажному зданию из серых бетонных блоков, где размещалась лаборатория изучения вещественных доказательств. Впервые со дня приезда душа Маргарет ликовала. Энтузиазм не в последнюю очередь объяснялся выражением на лице Ли Яня, когда тот увидел, кто вошел в кабинет профессора Цзяна. Чувство собственного превосходства, с которым Ли взирал на Маргарет в момент их первой встречи, сменилось сначала изумлением, а затем настоящим отчаянием. Рука, пожавшая кончики ее пальцев, безвольно подрагивала, в глазах — пустота. Ли едва смог выдавить пару слов, сказанных единственно ради приличия. Сейчас он должен был ждать в прозекторской, морщась от запаха хлорки и формалина. Ничего не поделаешь: именно таков был специфический аромат ее профессии. Сама Маргарет давно к нему привыкла и фактически его не замечала. Не то что этот выскочка. Тут Маргарет нисколько не сомневалась.
В прозекторской стояли пять цинковых столов, от которых тянулись металлические желобки к резервуарам, куда стекали кровь и иные жидкости, выделявшиеся из рассеченных тел. В неловкой позе Ли Янь застыл у двери, ведя какой-то бессмысленный разговор с мужчиной в зеленом халате. На звук шагов Маргарет и Лили оба обернулись.
— Доктор Кэмпбелл — профессор Се. — Ли Янь монотонно представил экспертов друг другу.
Рукопожатие вышло слабым. Маргарет поняла: профессора вынудили потерять лицо, заставили играть вторую скрипку: теперь он подчинялся не просто янгуйцзы, но женщине. Сейчас она уже чуть лучше разбиралась в психологии китайцев. Сочтя момент не совсем подходящим для установления более дружеского контакта с коллегой, Маргарет обратилась к своей провожатой:
— Больше я в вас не нуждаюсь, Лили.
— Нет, я остаться. Вдруг вы что-то понадобиться, докта Кэмбо?
Дама-констебль не хотела упустить блестящий случай выяснить, как будут развиваться отношения между Маргарет и Ли Янем, особенно после их драматической первой встречи.
— В общем-то, — довольно язвительно заметила Маргарет, — мне по-прежнему нужны ксерокопии лекций.
— Они
Маргарет повернулась к заместителю Чэня.
— Значит, у вас нет никаких предположений относительно личности погибшего?
— Никаких. Сейчас мы ожидаем ответа на наш запрос. Хотим сравнить его зубы с описаниями тех, кто объявлен пропавшими без вести. На это может уйти несколько недель.
— Недель? — Маргарет была поражена.
Ее удивление Ли воспринял как критику.
— Время не имеет значения. Важен только результат.
— В Штатах важно и первое и второе.
— Да. А в Китае мы гордимся тем, что не совершаем ошибок.
Она прикусила язык. На такой довод возразить было нечего. Китайская полиция вполне могла знать о громких уголовных делах, что были раскрыты в США. Зато соотечественники Маргарет не имели ни малейшего понятия о преступлениях, свершавшихся в Поднебесной.
— Однажды я принимал участие в расследовании, которое длилось более двух лет, — сказал Ли. — Была убита целая семья: отец, мать, дед и ребенок. Дверь дома, где они жили, оказалась взломана. Мы решили, что это ночной грабеж, что у воров что-то не заладилось. Представьте: комната залита кровью, следы на полу — в крови, отпечатки пальцев — тоже. Архив с карточками отпечатков у нас пока небогатый. Нам пришлось отыскать и допросить около трех тысяч сезонных рабочих, которые были заняты в окрестностях…
— Но как вы узнали, что следует искать сезонных рабочих? — перебила его Маргарет.
— В Китае люди привыкли уважать полицию. Оказать ей помощь они считают своим долгом. Если у человека есть постоянная работа, то даньвэй — его организация — предоставляет работнику квартиру, оплачивает медицинское обслуживание. В уличном комитете кто-нибудь наверняка знает, дома ли этот человек или нет и где он. Сеть агентуры собирает информацию о жизни и передвижениях каждого. Мы называем это «линией масс». Такая политика лучше любой другой гарантирует низкий уровень преступности. Никто не решится пойти против закона, если знает, что его наверняка поймают. К тому же провинившийся теряет все: работу, жилье, медицинское обслуживание, пенсию… — Ли покачал головой, мыском ботинка ткнул в плинтус. — Люди сходятся в одном: экономическая реформа несет Китаю только благо. Дэн Сяопин говорил: «Быть богатым — почетно». Но теперь, когда железная чашка риса оказалась расколотой…
— Железная чашка риса?
Вопрос Маргарет, казалось, раздосадовал китайца.
— Постоянная работа, гарантированный кусок до конца жизни. В обиходе — «железная чашка риса». Сейчас она разбита, в стране полно безработных. Многие находят лишь какое-то временное занятие. Разъезжают по провинциям, ищут, к чему приложить руки. В народе таких зовут «кочевниками». С увеличением их числа растет и уровень преступности.
Маргарет понимающе кивнула. До нее начинало доходить, каким образом фундаментальные перемены в обществе сказываются на криминальной обстановке.
— Значит, вы отследили три тысячи временных рабочих. И?..
— И выяснилось, что одиннадцати человек не хватает. Каждого предстояло найти и вычеркнуть из списка подозреваемых. В конце концов мы обнаружили того, кто был нужен.
— Через два года?
— Через два года.
Она покачала головой:
— В Штатах не хватило бы ни денег, ни кадровых ресурсов на столь долгое расследование. Да, — она усмехнулась, — ведь убийства-то в стране, наверное, продолжались?