Поединок

Крутов Игорь Владимирович

Попал!

Прыжок…

Попал!

Прыжок…

Мимо?! О, черт! Не думать! Темп, темп, темп…

Попал!

Прыжок…

Свет несколько раз мигнул, потух, погрузив пространство гигантского тира в кромешную тьму, затем неожиданно вспыхнули люминесцентные лампы.

Шмелев поднялся, отряхнул джинсы — как все, он теперь носил джинсовый костюм — и посмотрел на Дроздова. Тот улыбался, не скрывая того, что доволен.

Но доволен Дроздов был вовсе не тем, что Шмелев хорошо отстрелялся (всего лишь один промах — для первого раза отличный

результат). Наоборот, Дроздов был доволен, что Шмелев промахнулся, а он, Дроздов, только что поразил все мишени по самому высокому уровню скорости. Молодец!

— Неплохо, — заметил Дроздов, помечая результат Шмелева в блокноте.

— Да ну! — махнул рукой Шмелев, он выглядел разочарованным.

Дроздов улыбнулся еще шире. Еще бы! Перестрелять самого охранника Президента!

— Ты нормально стрелял, Иван. После такого перерыва… — Дроздов явно намекал на запой. — И всего лишь один раз промазать. Гордись!

— Надо было вправо уходить… — начал было объяснять Шмелев, но, вдруг смутившись, махнул рукой. — Плохо! Никуда не годится!..

— Ничего, ничего. Еще восстановишь форму! — Дроздов одобрительно похлопал Шмелева по испачканному желтой краской плечу. — Вот, берите пример с Вани! — обратился он к остальным. — Твердая рука, правильно выбранное направление прыжка, скорость.

Дроздов еще долго распространялся по поводу стрелковых качеств Шмелева, так долго, что Иван в конце концов даже смутился, но то, что его хвалили, было приятно.

Следующим на рубеж вышел молодой парень.

Он встал, опустив руки, — оружие было в левой, потому что левша, — приготовился…

— Пошел! — резко скомандовал Дроздов.

И тотчас раздались выстрелы.

От мишеней полетели щепки — в этом специальном тире стреляли только боевыми…

Среди металлических конструкций притаился человек.

И хотя росту в нем было под метр девяносто, он легко и умело прятал свое большое тело. Человек наблюдал за стрельбой и холодно, методично фиксировал в памяти все, что видел.

Затем достал фотоаппарат, специальный «Кошачий глаз», испытанное «оружие» папарацио, и сделал несколько снимков.

Во время небольшого перерыва, когда люди Дроздова пошли менять мишени, человек бесшумно скользнул к вентиляционному люку и исчез за решетками.

Это был Моисей.

8

— Вот

На рабочий стол Киселева легла пачка фотографий.

— Хорошее качество, — невозмутимо заметил он, уже зная, что сейчас ему покажет Моисей. — Это и есть их тир?

— Да.

— Где он находится?

Моисей объяснил, что под тир Дроздов и его люди используют замороженное строительство высотного дома. Когда-то на этом месте хотели возвести гигантскую высотку, но что-то не сладилось с финансированием, и строительство было брошено. Дроздов в очень короткие сроки переоборудовал котлован и часть подземного гаража (это то немногое, что успели сделать) под подземный тир.

— Молодец! — похвалил

Дроздова подполковник. — Умеет работать. Где он, интересно, деньги взял, а?

Моисей тактично промолчал.

— План тира помнишь?

— Так точно.

— Восстановить сможешь? В масштабе.

— Смогу.

— Обязательно сделай. И сдай в восьмой отдел. Этот тир нам самим потом пригодится… — Киселев сделал паузу, рассматривая фотографии. — Забавно. Очень забавно.

Моисей не решился спросить, что забавного нашел его начальник в напряженных фигурах стрелков, в разбитых мишенях, в общем строю дроздовцев…

— Это мне напоминает стрельбище «девятки», — подумал вслух Киселев — Тебе так не кажется?

— Похоже…

— Такое же расположение грудных мишеней. Это старый ГОСТ, года, по-моему, семьдесят второго, если не ошибаюсь.

— Семьдесят четвертого, — поправил Моисей.

— Точно!

— Только должно быть четыре грудных справа и два такие же слева… А у них почему-то меньше.

— Не догадываешься?

— Нет, товарищ подполковник.

— Очень просто. — Киселев с удовольствием откинулся на спинку кресла, у него был легкий остеохондроз. — Из чего они стреляли?

— Четверо стреляли из «Макарова», один — из «стечкина», а последний… — Моисей замялся. — Простите, товарищ подполковник, не расслышал. Кажется, малый «люгер».

— Вот! — Киселев радостно засмеялся. — Не кажется, а совершенно точно — малый «люгер». В обойме восемь патронов. Так называемый «шведский вариант».

Моисей недоверчиво усмехнулся. Такая проницательность шефа показалась ему наигранной.

— У них всего восемь мишеней. Восемь! Поэтому они и оружие подбирают соответственное. И ГОСТ семьдесят четвертого года нарушили!

— Вот это да!

— А ты как думал… Все как в детской задачке.

И вывод можно сделать… предварительный вывод, конечно, что из оружия у этих молодцев — пока что только пистолеты.

— Похоже…

— А это, значит, они сами. — Киселев стал вглядываться в лица дроздовцев. — Хорошие лица. Ни грамма интеллекта. Шутка. А этот вообще на Лебедя похож…

Моисей усмехнулся. Он знал неприязнь шефа к отставному генералу.

— Чего усмехаешься?

— Да так… Этот, кстати, стреляет неплохо.

— Как его зовут?

— Ваня. Иван. А вот фамилию не знаю. Но можно узнать…

— Иван, говоришь… — Киселев задумался, было видно, что ему что-то пришло в голову. — А кто лучше всех стреляет?

— Дроздов.

Теперь настал черед Киселева изобразить подобие улыбки.

— Дроздов… — протянул он странным тоном. — Ну, этот просто обязан хорошо стрелять.

И он надолго замолчал, уйдя в свои мысли.

Моисей спросил разрешения и покинул кабинет начальника, а Киселев продолжал раскладывать перед собой небольшие, специального формата, фотографии, словно пытался увидеть в них законы пасьянса. Наконец это ему надоело, он смешал снимки в кучу, отшвырнул от себя — они разлетелись веером, и на самом верху оказалась фотография Ивана.