Поэмы 21-го века
Шрифт:
Дымит он, быть может, – скоро взорвётся,
Откройте все двери. Где кнопка? Что, жжётся?
– Что жжётся – дымит, – я это не знаю,
А двери, вот, сейчас, уже открываю.
Всего человек на борту было десять,
Ещё много груза, что много и весит.
– Какой тут есть груз и где он? Пойдёмте, –
Покажите мне, побыстрее пойдёмте.
Она поспешила, философ за ней
Спешил очень быстро, в дыму поскорей.
– Людей нужно вывести, – может
– Я их всех проверил, – все, в общем, – мертвы.
В окно я их выпихнул, чтоб там остыли.
– А, что их Вы всё же, не оживили?
– Я и не пытался, они не дышали,
А Вы какие-то звуки слегка издавали.
– Ну, что там, философ? – Вскричала Катюша,
Услышав общение, сняв одежду всю с «тушей».
– Кто это? Ведь Вы же сказали, что люди…
– Это мои, а не Ваши то, люди.
– В порядке всё, Катя. Одна есть живая.
Сейчас она мне что-то покажет.
– Я слышала – что-то внизу скрежетало.
– То двери открылись. – Анна сказала.
– Открылись там двери. – Сказал муж Катюше,
И сам он всё ждал, что увидит он – кушать, -
Прикольное что-то, что давно уж не ел,
Но всё же в тот миг промолчать он сумел.
Спустились пониже по лестнице люди,
Нажатием кнопки, открылися люки.
– Оружие здесь, в основном – автоматы,
Винтовки, патроны к ним, ну, – и гранаты.
В улыбке огромной философ «растаял»,
Но Анна не видела, как он весь «таял».
– Фонарик, иль что-то найдите быстрее,
Ведь, боеприпасы взорваться сумеют.
Пошла Анна вправо, нажала там что-то
И свет засиял и внутри и за бортом.
– Я еле нашла запасной генератор
И он не сломался, как наш авиатор…
Философ увидел много стеллажей,
На них много ящиков и патронташей.
Один стеллаж – были «Узи» – автомат
И много коробок, в них патроны лежат;
На другом стеллаже – патроны, гранаты,
Ещё было много, греби хоть лопатой.
Открыл он один ящик, – достал
Четыре «Узи» и к окну побежал.
– Катюха! Гляди куда упадут
И в сани ложи, много их тут.
В окно он коробки с патронами все
Быстрей покидал и спросил:
– Что есть где?
– Какие из них, – я не разбираюсь.
– Я не про оружие, я сам разбираюсь.
Ещё что где есть?
– Больше груза другого нету совсем,
Здесь одного очень много.
– А пища здесь есть, иль какие-то миски?
– Всё там, наверху, но не много уж слишком.
– Ладно, не будем ещё рисковать,
Потом заберём, если будет что брать.
Он взял «Smit end Vesson», патроны к ним взял,
Пошёл
А та стюардесса за ним побежала,
До сих пор до конца себя не понимала,
Всё так быстро прошло, уж другой эпизод,
Будто кто-то поменял её жизнь, где «завод».
Он вышел с машины, внизу было место, –
Они, вместе с Аней, смогли там пролезти.
Катюша увидела их, отъезжать вмиг собралась.
Одежду сложила давно, и их ждала.
И вот, подбегая к саням и к Катюше,
Анна увидела голые уши.
– Им больше одежда уже не нужна. –
Сказал вмиг философ, когда понял, что она,
Стюардесса встревожилась вновь, а потом
Сказала, оставшись стоять, прямо, столбом:
– Людей этих нужно похоронить.
– Кому это нужно? – Он спросил в сани прыг.
– Ну, как? Это, ведь…
– Ну, всё, хватит больше по своему «петь». –
Вскричал тут философ, прикинувшись злым. –
Пойми, – ты не там и не с ними…,
А мы здесь по-своему сами живём,
И я повторяю, – другую мораль мы не признаём.
Короче, два выбора есть у тебя:
Иль с нами ты едешь, иль тут ты одна.
Иль сейчас ты решишь, иль потом, – как хотишь,
Но мы сейчас умчим, а ты может «взлетишь», –
Нагрелся уже самолёт и дымит,
Оружия в нём полно, – запалит.
– Вы, что – сумасшедшие, я не пойму,
Людей этих я похороню.
– Всё, ладно, давай,
Мы утром приедем, ты не унывай.
Но только учти, раз ты истиришься,
Скажу тебе прямо условия все.
И если ты с нами жить согласишься,
То мне подчиняться ты будешь везде.
А если не будешь, ну, – не согласишься,
Хоть что-либо выполнить, чтоб я ни сказал,
То значит, ты с нами жить и не будешь,
Другие законы я не издавал.
Тебе всё понятно? Подумай. И знай:
Захочешь быть с нами – инициативу ты проявляй,
Сама всё расскажешь – согласна, иль нет
Меня и нас, всех, остальных слушаться в ответ.
Ответа не стал ждать философ, сказал:
– Катя, помчали, – он ей закричал.
Катя животным команду дала
И те, понесли сани с ними туда,
Где ждали давно их жёны другие
И на стороже были доныне.
Приехав, домой, они всё рассказали,
Пока жёны их, «товар» разгружали
– Если она, всё ж, на всё согласится, –
То будет шестой женой, не приснится.
Все молча сидели.
– Ну, может, кто скажет?
– Пусть будет шестой.
– Она будет нашей. –
Людмилу Юляша тут поддержала