Поэмы 21-го века
Шрифт:
Рвали траву им на зиму руками,
Летом пасли, охраняя сами.
Вот сладость у них уже появилась,
И ягоды рвали, и олениха доилась.
Услали полы, они шкурами, все
И даже прибили их на стене.
Дрова собирали, на охоту ходили,
Других самолётов в небе «ловили».
И даже весной той одной
Не умер ни кто – не был больной.
А
Так сразу троих она зацепила –
Болезнь их свалила, они задрожали, –
И Анна, вдруг, вспомнила о мед «канжали».
– «Канжал» это новый такой аппарат,
Он нужен для того – чем больной, чтоб узнать.
Кровь берёшь, – он её проверяет
И кто, чем болеет, определяет.
Пошли к самолёту, – нашли всё, что нужно,
Там было лекарство в ампулах, дружно.
Ну в общем «спалили» болезнь – это вирус,
Какой-то неизвестный «канжалу» был вирус,
Но всё же примерный препарат, – чтоб лечить
«Канжал» всё же смог определить. –
Дозняк прокололи – жён оздоровили
И к смерти опять никого не пустили.
Всем радостно было и весело тоже,
Они удовлетворения прилив ещё захотели, всё же.
И за пролактином погнались вовсю,
Любя на постели, из шкур, всю семью.
И вновь, как всегда, друг дружку лизали,
При этом, лизать не уставали.
А мужа «инструмент» не успевал отдыхать,
Потому «она» не успевала омолаживаться.
Философ попозже детей захотел
И стал соблюдать в оргазмах предел.
«Она» почти сразу омолодилась
И через год, их уже больше свилось.
Жена, почти каждая родила
Первенцев – дочек, – вот так вот смогла.
А Анна, что старше, – родить не смогла, –
Пока, что была не беременная.
Моральная рамка её не пускала
Смериться с таким вот, жизни, началом.
Она потихоньку, совсем незаметно,
Втирала жёнам о том, как там тщетно,
О мире, где много людей проживает
Рассказывала – все вспоминают.
Она «рисовала картины» красиво
И всех, соблазняя идти,
И вот по весне, когда здесь – уж 7 лет,
С момента, когда кругом стал только снег,
И всем молодым жёнам семьи
По 14-ть лет стало им,
2019-ый год уже был,
Анне уж стало – 31-н.
Анна собралась со всей силой воли
И всем рассказала о решении воли:
– Я твёрдо решила, меня извините
И в дальний путь меня отпустите,
Домой в мир людей я очень хочу,
Хоть вас, всё равно, любить я хочу.
А лучше – пойдёмте со мной и дойдём.
Я вам обещаю – мы счастья найдём.
– Я здесь счастлив очень – удовлетворён,
Душою и телом я здесь наслаждён.
А ты бери и иди, насильно не будешь счастлива ты,
А также, любая, кто хочет идти –
Берите, что нужно – и будьте в пути.
Подумав, девчонки не все захотели
И «песню» уж Анину «хором» «запели»:
– Мне интересно, я с нею пойду,
Хоть приключений себе поищу.
И Оля Юлю тут, вновь, поддержала:
– Я чувствую мне чего-то тут мало.
– А я здесь останусь, – сказала Анюта, –
Я мужа люблю, и любить буду тута.
– Я, всё же, пойду, – промолвила Люда, –
Быть может, найду чего-нибудь, будет.
И Катя тоже уйти захотела,
Но Анне теперь свою «песню» «пропела»:
– Ты мне обещаешь, что там будет лучше?
Что ты отвечаешь за всё, как здесь муж наш?
– Да, я отвечаю, сама я добьюся
И с вами, в том обществе я поселюся.
Они все собрались, со всеми простились,
Детей взять с собою не умудрились.
Философ на санях их отвёз далеко,
Аж, до далёкой высокой горы.
Ночь с ним он там ночевал,
Наутро на санях обратно помчал.
С биноклем он ехал, – высматривал дичь
И подстрелил он пару птиц,
Затем – кабана, чуть позже – второго,
Запасся он мясом, прям, как в берлогу.
Когда он прощался с теми, кто уходили,
Конец ознакомительного фрагмента.