Поэтическая Россия. Стихотворения

Надсон Семен Яковлевич

ПОХОРОНЫ

Слышишь — в селе, за рекою зеркальной, Глухо разносится звон погребальный В сонном затишье полей; Грозно и мерно, удар за ударом Тонет в дали, озаренной пожаром Алых вечерних лучей… Слышишь — звучит похоронное пенье: Это апостол труда и терпенья — Честный рабочий почил… Долго он шел трудовою дорогой, Долго родимую землю с тревогой Потом и кровью поил. Жег его полдень горячим сияньем, Ветер знобил леденящим дыханьем, Туча мочила дождем… Вьюгой избенку его заметало, Градом на

нивах его побивало Колос, взращенный трудом. Много он вынес могучей душою, С детства привыкшей бороться с судьбою. Пусть же, зарытый землей, Он отдохнет от забот и волненья — Этот апостол труда и терпенья Нашей отчизны родной. 1879

ЗА ЧТО?

Любили ль вы, как я? Бессонными ночами Страдали ль за нее с мучительной тоской? Молились ли о ней с безумными слезами Всей силою любви, высокой и святой? С тех пор когда она землей была зарыта, Когда вы видели ее в последний раз, С тех пор была ль для вас вся ваша жизнь разбита И свет, последний свет, угаснул ли для вас? Нет!.. Вы, как и всегда, и жили, и желали; Вы гордо шли вперед, минувшее забыв, И после, может быть, сурово осмеяли Страданий и тоски утихнувший порыв. Вы, баловни любви, слепые дети счастья, Вы не могли понять души ее святой, Вы не могли ценить ни ласки, ни участья Так, как ценил их я, усталый и больной! За что ж в печальный час разлуки и прощанья Вы, только вы одни, могли в немой тоске Приникнуть пламенем последнего лобзанья К ее безжизненной и мраморной руке? За что ж, когда ее в могилу опускали И погребальный хор ей о блаженстве пел, Вы ранний гроб ее цветами увенчали, А я лишь издали, как чуждый ей, смотрел? О, если б знали вы безумную тревогу И боль души моей, надломленной грозой, Вы расступились бы и дали мне дорогу Стать ближе всех к ее могиле дорогой! 1879

«Спи спокойно, моя дорогая…»

Памяти Н. М. Д.

Во блаженном успении — вечный покой…

Спи спокойно, моя дорогая: Только в смерти — желанный покой, Только в смерти — ресница густая Не блеснет безнадежной слезой; Только там не коснется сомненье Милой, русой головки твоей; Только там — ни тревог, ни волненья, Ни раздумья бессонных ночей!.. Белый гроб твой закидан землею, Белый крест водружен над тобой… Освящен он сердечной мольбою, Окроплен задушевной слезой! Я давно так не плакал… Казалось, Что в груди, утомленной тоской, Всё святое опять просыпалось, Чтоб безумно рыдать над тобой!.. Вот вернется весна, и с весною Дальний гость — соловей прилетит, И в безмолвную ночь над тобою Серебристая песнь зазвенит; И зеленая липа, внимая Чудным звукам, замрет над тобой… Спи ж спокойно, моя дорогая: Только в смерти желанный покой. 1879

«Где ты? Ты слышишь ли это рыданье…»

Посвящается Н.М.Д.

Где ты? Ты слышишь ли это рыданье, Знаешь ли муку бессонных ночей?.. Где ты? Откликнись на стон ожиданья, Черные думы улыбкой рассей… Где ты? Откликнись — и песню проклятья Светлою песней любви замени… Страстной отравой и негой объятья Жгучее горе, как сон, прогони!.. Нету

ответа… толпа без участья Мимо проходит обычной тропой, И на могиле разбитого счастья Плачу один я с глубокой тоской… 1879

«Рыдать? — Но в сердце нет рыданий…»

Рыдать? — Но в сердце нет рыданий. Молиться? — Для чего, кому? Нет, рой отрадных упований Чужд утомленному уму. Молитва мне не даст забвенья, Я жду любви, любви земной, Я жить хочу без размышленья, Всей юной силой, всей душой. Таить в душе свои страданья Я не могу — она полна И ждет хоть капли состраданья И молит хоть минуты сна. Кто ж облегчит немую муку, Кто осветит тот темный путь, Кто мне спасающую руку Захочет в горе протянуть?.. 1879

«В тине житейских волнений…»

1

В тине житейских волнений, В пошлости жизни людской Ты, как спасающий гений, Тихо встаешь предо мной. Часто в бессонные ночи, Полный тоски и любви, Вижу я ясные очи, Чудные очи твои; Слышу я речи святые, Чувствую ласки родные, — И, утомленный, больной, Вновь оживаю душой, И, от борьбы отдыхая, Снова готовый к борьбе, Сладко молюсь я, рыдая, С светлой мечтой о тебе.

2

Пусть ты в могиле зарыта, Пусть ты другими забыта — Да, ты для них умерла!.. Но для меня — ты живая, Ты из далекого рая К брату на помощь пришла. Сердце ль изноет от муки, Руки ль устанут в борьбе, — Эти усталые руки Я простираю к тебе. Где ты? Откликнись, родная! И на призыв мой больной Ты, как бывало, живая Тихо встаешь предо мной.

3

Кудри упали на плечи, Щечки румянцем горят, Светлые, тихие речи Страстною верой звучат: «Милый, не падай душою, Знай, что настанет пора — И заблестит над землею Зорька любви и добра. Правда, свобода и знанье Станут кумиром людей, И в беспредельном сияньи Будет и сердцу теплей…» 1879

«В тот тихий час, когда неслышными шагами…»

В тот тихий час, когда неслышными шагами Немая ночь взойдет на трон свой голубой И ризу звездную расстелет над горами, — Незримо я беседую с тобой. Душой растроганной речам твоим внимая, Я у тебя учусь и верить и любить, И чудный гимн любви — один из гимнов рая — В слова стараюсь перелить. Но жалок робкий звук земного вдохновенья: Бессилен голос мой, и песнь моя тиха, И горько плачу я — и диссонанс мученья Врывается в гармонию стиха. 1879

«Когда душа твоя истерзана страданьем…»

Когда душа твоя истерзана страданьем И грудь полна тоской, безумною тоской, — Склонись тогда пред тем с горячим упованьем, Кто — кротость и любовь, забвенье и покой. Откинь в уме твоем возникшие сомненья, Молись ему, как раб, с покорностью немой — И он подаст тебе и слезы примиренья, И силу на борьбу с безжалостной судьбой… 1879