Если душно тебе, если нет у тебя В этом мире борьбы и наживыНикого, кто бы мог отозваться, любя, На сомненья твои и порывы;Если в сердце твоем оскорблен идеал, Идеал человека и света,Если честно скорбишь ты и честно устал,— Отдохни над страницей поэта.В стройных звуках своих вдохновенных речей, Чуткий к каждому слову мученья,Он расскажет тебе о печали твоей, Но расскажет, как брат, без глумленья;Он поднимет угасшую веру в тебе, Он разгонит сомненья и мукуИ протянет тебе, в непосильной борьбе, Бескорыстную братскую руку…Но умей же и ты отозваться душой Всем, кто ищет и просит участья,Всем, кто гибнет в борьбе, кто подавлен нуждой, Кто устал от грозы и ненастья.Научись беззаветно и свято любить,
Увенчай молодые порывы,—И тепло тебе станет трудиться и жить В этом мире борьбы и наживы.1880
«В мире были счастливцы, — их гимны звучали…»
В мире были счастливцы, — их гимны звучали,Как хвалебные арфы бесплотных духов;В этих гимнах эдемские зори сиялиИ струилось дыханье эдемских садов;В этих гимнах — как в зеркале сонного моряОтражается небо и склон берегов —Отразились и слезы блаженного горя,И мечты, и желанья их дивных творцов.Полюбить ли случалось им — сила искусстваПомогала им в каждую душу влагатьК их избранницам те же горячие чувства,Тем же сладким недугом весь мир волновать;Имена их избранниц хвалой становилисьИ в ряду знаменитых и славных имен,Сквозь бессильную давность годов, доносилисьНевредимо и свято до наших времен.Милый друг, твой певец не прославлен хвалоюИ тебя не прославит любовью своей,Но зато и живет он и дышит тобою,И на славу не сменит улыбки твоей…1880
НА МГНОВЕНЬЕ
Пусть нас давят угрюмые стены тюрьмы, — Мы сумеем их скрыть за цветами,Пусть в них царство мышей, паутины и тьмы, — Мы спугнем это царство огнями…Пусть нас тяжкая цепь беспощадно гнетет. Да зато нет для грезы границы:Что ей цепь?.. Цепь она, как бечевку, порвет И умчится свободнее птицы.Перед нею и рай лучезарный открыт, Ей доступны и бездны морские,И безбрежье степей, и пески пирамид, И вершины хребтов снеговые…В наши стены волшебно оно принесет Всю природу, весь мир необъятный,—И в темнице нам звездное небо блеснет, И повеет весной ароматной!Нам прожить остается одну эту ночь, Но зато — это ночь наслажденья,Прочь же мрачные думы и слезы, — все прочь, Что рождает тоску и сомненья!..Мы на пир наш друзей и подруг созовем, Заглушив в себе стоны проклятий,И в объятьях любви беззаботно уснем, Чтоб проснуться для смертных объятий!И да будут позор и несчастье тому, Кто, осмелившись сесть между нами,Станет видеть упрямо все ту же тюрьму За сплетенными сетью цветами;Кто за полным бокалом нам крикнуть дерзнет, К нам в слезах простирая объятья:«Братья, жадное время не терпит, не ждет! Утро близко!.. Опомнитесь, братья!»1880
«Есть страданья ужасней, чем пытка сама…»
Есть страданья ужасней, чем пытка сама,— Это муки бессонных ночей,Муки сильных, но тщетных порывов ума На свободу из тяжких цепей.Страшны эти минуты душевной грозы: Мысль немеет от долгой борьбы,—А в груди ни одной примиренной слезы, Ни одной благодатной мольбы!..Тайна, вечная, грозная тайна томит Утомленный работою ум,И мучительной пыткою душу щемит Вся ничтожность догадок и дум…Рад бежать бы от них, — но куда убежать? О, они не дадут отдохнутьИ неслышно закрадутся в душу, как тать, И налягут кошмаром на грудь;Где б ты ни был, — они не оставят тебя И иссушат бесплодной тоской,Если ты как-нибудь не обманешь себя Или разом не кончишь с собой!..1880
СТАРАЯ БЕСЕДКА
Вся в кустах утонула беседка;Свежей зелени яркая сеткаПо стенам полусгнившим ползет,И сквозь зелень в цветное оконцеЗолотое весеннее солнцеРазноцветным сиянием бьет.В полумраке углов — паутина;В дверь врываются ветви жасмина.Заслоняя дорогу и свет;Круглый стол весь исписан стихами,Весь исчерчен кругом вензелями,И на нем позабытый букет…1880
«Случалось ли тебе бессонными ночами…»
Случалось ли тебе бессонными ночами,Когда вокруг тебя все смолкнет и заснетИ бледный серп луны холодными лучамиТвой мирный уголок таинственно зальет,И только ты в тиши томишься одиноко,Ты да усталая, больная мысль твоя,—Случалось ли тебе задуматься глубокоНад неразгаданным вопросом бытия?Зачем ты призван в мир? К чему твои страданья,Любовь и ненависть, сомненья и мечтыВ
безгрешно-правильной машине мирозданьяИ в подавляющей огромности толпы?..1880
БРАТЬЯМ
О, не отказывайте, братья,Певцу, уставшему душой,Когда призывные объятьяОн простирает к вам с мольбойИ в песне, дышащей слезами,Как нищий, с жаждою любви,Готов открыть он перед вамиВсе язвы гнойные свои!Он ваших слез не отвергает,Он отзыв всем дает, любя,И знайте — он за вас страдает,Когда страдает за себя…Как волны рек, в седое мореСойдясь, сплотились и слились,Так ваша боль и ваше гореВ его душе отозвались.О, он достоин состраданья,Ведь он за вас скорбит душой,И, осмеяв его страданья.Вы посмеетесь над собой!1880
«Ты дитя… жизнь еще не успела…»
Ты дитя… жизнь еще не успелаВ этом девственном сердце убитьЖажду скромного, честного делаИ святую потребность любить.Дела много — не складывай руки,—Это дело так громко зовет!Сколько жгучих страданий и муки,Сколько слез облегчения ждет!..Между нищими всякого рода,Между членами робкой семьи,Над которой судьба и природаШутят злобные шутки свои,В этом мире под вечным ненастьем,В море слез, в нищете и в крови,Всех беднее — кто беден участьем,Всех несчастнее — нищий любви..Друг мой, ты так сильна и богатаДетски чуткой душою своей,—Не ищи же несчастного братаУ дверей многолюдных церквей:Этим нищим, просящим у храма,Все помогут: степенный купец,И слезливая, нервная дама,И успевший нажиться делец…Это рынок, достойный презренья,Где ты парою лишних грошейПокупаешь себе убежденьеВ доброте бесконечной своей.Это рынок тщеславья людского,И не встретят тут взоры твоиВыраженья участья живогоИ слезу беззаветной любви.1880
«Христос!.. Где ты, Христос, сияющий лучами…»
Христос!.. Где ты, Христос, сияющий лучамиБессмертной истины, свободы и любви?..Взгляни — твой храм опять поруган торгашами,И меч, что ты принес, запятнан весь руками,Повинными в страдальческой крови!..Взгляни, кто учит мир тому, чему когда-тоИ ты учил его под тяжестью креста!Как ярко их клеймо порока и разврата,Какие лживые за страждущего брата,Какие гнойные открылися уста!..О, если б только зло!.. Но рваться всей душоюРассеять это зло, трудиться для людей,—И горько сознавать, что об руку с тобоюКричит об истине, ломаясь пред толпою.Прикрытый маскою, продажный фарисей!..1880
ПОЛДОРОГИ
Путь суров… Раскаленное солнце палит Раскаленные камни дороги;О горячий песок и об острый гранит Ты изранил усталые ноги;Исстрадалась, измучилась смелая грудь, Истомилась и жаждой и зноем,Но не думай с тяжелой дороги свернуть И забыться позорным покоем!Дальше, путник, все дальше — вперед и вперед! Отдых после, — он там, пред тобою…Пусть под тень тебя тихая роща зовет, Наклонившись над тихой рекою;Пусть весна расстелила в ней мягкий коверИ сплела из ветвей изумрудный шатер, И царит в ней, любя и лаская,—Дальше, дальше и дальше, под зноем лучей,Раскаленной, безвестной дорогой своей, Мимолетный соблазн презирая!Страшен сон этой рощи, глубок в ней покой: Он так врадчив, так сладко ласкает,Что душа, утомленная скорбью больной, Раз уснув, навсегда засыпает.В этой чаще душистой дриада живет. Чуть склонишься на мох ты, — с любовьюЧаровница лесная неслышно прильнет В полумгле к твоему изголовью…И услышишь ты голос: «Усни, отдохни!.. Прочь мятежные призраки горя!Позабудься в моей благовонной тени, В тихом лоне зеленого моря!..Долог путь твой — суровый, нерадостный путь…О, к чему обрекать эту юную грудь На борьбу, на тоску и мученья?!Друг мой! вверься душистому бархату мха:Эта роща вокруг так свежа и тиха, В ней так сладки минуты забвенья!..»Ты, я знаю, силен: ты бесстрашно сносил И борьбу, и грозу, и тревоги,—Но сильнее открытых, разгневанных сил Этот тайный соблазн полдороги…Дальше ж, путник!.. Поверь, лишь ослабит тебя Миг отрады, миг грез и покоя —И продашь ты все то, что уж сделал любя, За позорное счастье застоя!..1880–1881